Гусев демонстративно зевнул.

– Хорошо, я перейду к делу, – сказал Кац. – Антон, зачем вам это?

– Зачем мне это что?

– Вы пытаетесь на нас давить, – сказал Кац. – Вы произносите речи о том, что бизнес должен быть более прозрачен и социально ответственен, а на нас валится проверка за проверкой. Министерство здравоохранения, налоговая, даже Счетная Палата… На прошлой неделе прокурорская проверка была. Думаете, я не знаю, куда они копии отчетов отправляют? Вашему Филинову и отправляют. Он как бультерьер, которого кто то на нас натравил. Он использует все свои связи, чтобы нас достать, и я уверен, что действует он не по своей инициативе. Поэтому я и спрашиваю, зачем вы это делаете?

– Это такая стратегия, – объяснил Гусев. – Ты давишь на людей и делаешь это до тех пор, пока они не начнут говорить правду.

– Мы никогда вам не лгали.

– Вы лжете мне прямо сейчас, – сказал Гусев. – И это может означать только одно. Я вас недодавил. Но я исправлюсь, обещаю.

– Мы несем убытки, – сказал Кац. – Пока незначительные, но это тревожит акционеров. И еще мы терпим репутационные потери. Собрание акционеров поручило мне поговорить с вами и попытаться уладить наши разногласия.

– То есть, вы сами себе и поручили, – сказал Гусев. – Я видел копии выемок ваших документов, а мои юристы сумели свести концы с концами. Вы хорошо маскируетесь, Аркадий Оттович, но теперь то я знаю, что никакой вы не завхоз.

– В каком то смысле как раз завхоз.

– А также держатель пятидесяти трех процентов акций.

– Пятидесяти пяти, – поправил его Кац.

– Значит, недоработали, – согласился Гусев. – Что ж, должен сказать, мне любопытно, как вы намерены все уладить.

– А чего вы хотите?

– Для начала, правды, – сказал Гусев. – Можете рассказать, зачем вы меня убили.

Аркадий Оттович взмахнул руками.

– Бог с вами, Антон, вы уже однажды приходили к нам с таким обвинением…

– Видимо, в тот раз я недостаточно далеко зашел.

– Все факты уже достаточно давно были у меня перед глазами, – сказал Гусев. – Просто я долгое время задавал себе не тот вопрос. Я спрашивал, зачем кому то понадобилось меня убивать, но только в детективах сыщики сначала ищут мотив. В реальной жизни надо выяснить, кто это сделал, а потом спросить у него, зачем. Вот я вас и спрашиваю.

– И о каких же фактах вы говорите?

– Самый главный из них – кислородное голодание, – сказал Гусев. – Смерть мозга наступает достаточно быстро, а технологии по восстановлению, о которых с вашей подачи рассказывал мне мой собственный клон, еще не отработаны. По сути, их еще даже тестировать не начали. Ваша бригада просто не успела бы приехать на место до того, как я окончательно отправился на тот свет. Из чего можно сделать простой вывод – она там была с самого начала.

– А как же мы обошли вопрос с полицией? Ведь было расследование…

– Я думаю, вы рассказали им какую нибудь сказку о ранней системе оповещения и о том, что ваша машина случайно оказалась поблизости, – сказал Гусев. – Дали кому то денег, чтобы в вашу сказку поверили и не задавали лишних вопросов. А потом ваши хакеры уничтожили электронные полицейские архивы, и кто то подчистил бумажные.

– Вам уже наверняка задавали этот вопрос в прошлый раз. Зачем нам стрелять, ведь…

– Потому что это самый быстрый и безболезненный способ, – сказал Гусев. – Кроме того, причина смерти должна быть очевидна, а что может быть очевиднее дырки в сердце? Таким образом вам удалось избежать вскрытия.