– Вы называете своих сотрудников крысами?

– Офисными крысами, – поправил Гусев. – Это общеупотребительное выражение. Офисный планктон, офисные крысы…

– Но это же почти оскорбление!

– Да ладно, – сказал Гусев. – Это все равно, как называть ментов ментами.

– И вы находите это нормальным?

– Менты, как я понял, не особенно возражают.

Виктор побарабанил пальцами по лакированной поверхности стола.

– Еще вопросы? – спросил Гусев.

– Вам вообще нравится здесь работать?

– Да, – сказал Гусев. Это была не такая уж и неправда. Зарплата, которую он здесь получал, ему нравилась. А работа ему не нравилась в принципе. Он даже подозревал, что тот, другой, молодой Гусев, когда то совершил большую ошибку при выборе профессии, за которую он нынешний теперь вынужден расплачиваться.

– А наш финансовый директор жаловался, что на прошлом корпоративе вы назвали нашу работу бессмысленной.

– Я был нетрезв, – сказал Гусев. – Это же корпоратив.

– И что?

– Ну, сами знаете, как это бывает.

– Не знаю, – сказал Виктор. – Я не считаю свою работу бессмысленной вне зависимости от количества выпитых алкогольных напитков.

– Завидую, – пробормотал Гусев.

– Простите, что?

– Неужели вы сами никогда о таком не думали?

– О каком?

– Ну вот если завтра наша фирма внезапно накроется медным тазом, – сказал Гусев. – И вся наша линейка продукции исчезнет с рынка. Одномоментно и навсегда. Никакой катастрофы же не произойдет. Конечный потребитель даже не заметит, что что то изменилось, благо, на этой же полке стоит еще пять наименований от наших конкурентов.

– С чего вы взяли, что завтра наша фирма накроется медным тазом? – вычленил главное Виктор.

– Гипотетически, – сказал Гусев.

– Мне не нравятся ваши гипотезы, – сказал Виктор. – Вы знаете что то такое, чего я не знаю?

– Нет, – сказал Гусев. – Я вообще не об этом.

– А о чем?

– Ну, подумаешь, новое жидкое мыло мы запустили, – сказал Гусев. – Подвинули конкурентов, всем показали, эге гей и все такое. Но ведь жили же как то люди и без нашего жидкого мыла? И без жидкого мыла вообще тоже жили. И без туалетной бумаги пятидесяти разных сортов и расцветок.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Да я и сам толком не понимаю, – признался Гусев. – Но как то это все неправильно. Ура ура, мы продали мыла на семь процентов больше, чем в прошлом квартале, давайте теперь поиграем в футбол, чтобы укрепить наш корпоративный дух. А ведь на самом деле практически никто не хочет играть в этот ваш футбол. У нас тут работают семейные люди, между прочим. Они после работы хотят к женам и детям. Или к любовницам. Или в клуб телочек клеить. Да мало ли, у кого какие дела. Но нельзя, у нас же внутренний чемпионат… Нас же не поймут, если мы откажемся пинать этот дурацкий мяч. Скажут, что мы не командные игроки и все такое.

Виктор слушал речь с каменным выражением лица. Гусев понял, что его понесло, и заткнулся.

– У вас есть дети?

– Нет, – сказал Гусев.

– Вы вообще женаты?

– Официально – нет.

– Значит, вместо футбола вы ездите в клуб телочек клеить?

– Нет, – сказал Гусев. – И вообще, речь то не обо мне.

– А о ком?

– Забудьте, – махнул рукой Гусев. – Мне разбили машину, у меня стресс, я наговорил лишнего.

Лицо Виктора прояснилось.

– Мне кажется, вам стоит взять отпуск на пару дней, – сказал он.