Ты, сочетав, умчал в свои быстрины.

Трех прях прельстил и выпрял три судьбины,

Тобой благих явилась правота!

И, как пяте ответствует пята,

Когда один в священном пляшет круге

Иль звезд-сестер вращается чета,-

Исполнилась нецельных полнота!

И стали два святынь единых слуги,

Единых тайн двугласные уста.

Единых тайн двугласные уста,

Мы бросили довременное семя

В твои бразды, беременное Время,-

Иакха сев для вечери Христа;

И рдяных роз к подюжию Креста

Рассыпали пылающее бремя.

Так в пляске мы на лобной выси темя,

На страшные в венках взошли места.

Безвестная сердца слияла Кана;

Но крестная зияла в розах рана,

И страстный путь нам подвиг был страстной -

И духом плоть, и плотью дух — до гроба,

Где, сросшись вновь, как с корнем цвет родной,

Себе самим мы Сфинкс единый оба.

Себе самим мы Сфинкс единый оба,

Свой делим лик, закон свершая свой,-

Как жизнь и смерть. Мой свет и пламень твой

Кромешная не погребла чащоба.

Я был твой свет, ты — пламень мой. Утроба

Сырой земли дохнула: огневой

Росток угас… Я жадною листвой,

Змеясь, горю; ты светишь мной из гроба.

Ты ныне — свет; я твой пожар простер,

Пусть пали в прах зеленые первины

И в пепл истлел страстных дерев костер:

Впервые мы крылаты и едины,

Как огнь-глагол синайского куста;

Мы — две руки единого креста.

Мы — две руки единого креста;

На древо мук воздвигнутого Змия

Два древние крыла, два огневые.

Как чешуя текучих риз чиста!..

Как темная скрижаль была проста!

Дар тесных двух колец — ах, не в морские

Пурпурные струи! — огня стихия,

Бог-дух, в твои мы бросили уста!-

Да золото заветное расплавит

И сплавит вновь — Любовь, чье царство славит

Дубравы стон и пылкая смола!..

Бог-дух, тебе, земли креститель рдяный,

Излили сок медвяный, полднем пьяный,

Мы, два грозой зажженные ствола.

КАНЦОНА II

Сидящею на мраморном столпе

Явилась ты, на зов немых печалей,

         В селеньях грезы сонной;

И белый столп, над лугом вознесенный,

И снежный блеск одежд, и свет сандалий

Тебя приметной делали толпе.

Смеясь, хотела к низменной тропе

         Ты ринуться с колонны,

         Как ангел окрыленный:

Воздушной мы не верили стопе.

         Как облак, столп истаял:

Внезапней ты сошла, чем каждый чаял.

Был вестью утренней возвеселен

Кто хладный холм лобзал в ночи пасхальной,

         Когда святится славой

Невеста-Ночь, и, смертью смерть поправый,

Ей зрим Жених, и рвется погребальный

В могилах, на святых останках, лен.

Безмолвствуй, песнь! Воззревший ослеплен.

         Пой: благостны и правы,

         Любовь, твои уставы!

Несешь ты миро — камень отвален.

         Но в свете сокровенны,

Чьи новые тела цветут нетленны.