– Ты беззастенчиво манипулировал свидетельскими показаниями.

– Уж тебе‑то известно, как это делается.

– Почему Дзуккини не сказал, что в ту ночь, когда убили Лукмана, он был на дискотеке?

– Он сказал об этом. Но, на свое несчастье, он пришел туда с Авророй Мальи. На их первое свидание. Девчонку следовало вовремя доставить домой, поэтому они уехали оттуда раньше, чем приехали его друзья. Их там никто не видел. Его алиби на тот вечер – только эта девушка, но рассчитывать на ее показания он не мог, потому что когда Аврора мне обо всем рассказала, я объяснил ей, что таким образом она оправдает Дзуккини. Хорошенько подумав, она заявила, что вовсе не видела его двадцать девятого ноября.

– А как же тряпка в гараже Дзуккини?

– Я прочел твой рапорт и отыскал идентичную ткань. У меня были образцы крови Лукмана, я нанес их на ткань и вывалял ее в пыли и грязи. Я спрятал там покрывало за день до обыска. Это оказалось несложно, на вилле никого не было. Покрывало нашел Агати, я находился наверху, когда он принес его мне.

– Не сомневаюсь, что все это правда. И я сам предложил тебе спуститься в шахту! Ты даже не собирался.

– Я уже говорил тебе об этом. Тобой легко манипулировать. Вытащи же меня.

– Не спеши, ты должен еще многое объяснить.

– У меня очень болит нога.

– Потерпи. Сейчас ты в моей власти.

– Ну ты и подонок…

– Настоящий подонок – ты. Откуда у тебя уверенность в том, что гипермаркет поджег Дзуккини?

– Я это видел, так как следил за ним все время.

– И не остановил при этом?

– Не догадывался, что они замышляют. Просто караулил у его дома. На вилле горел свет, они веселились до часу. Затем все стихло примерно на полчаса, и они вышли из дома уже переодетыми. Я последовал за ними. Они подъехали к гипер‑маркету, остановились и стали ждать. Минут через двадцать здание загорелось, и они ушли. Только в тот момент я все понял, но было слишком поздно.

– Ты уже знал, что на вилле был театральный реквизит.

– Дзуккини все равно когда‑нибудь попался бы с поличным. На него нетрудно было повесить убийство Лукмана. Более того, он удачно выбрал время для свидания с Авророй.

– В его психиатрической экспертизе говорилось о тенденции к суициду?

– Эта тенденция характерна почти для каждого человека. При допросе мы дали понять Дзуккини, что ему никогда не выйти из тюрьмы. Кровь Лукмана на покрывале довершила дело.

– Он мог исправиться, ведь он был еще молод.

– Ему гораздо больше нравилось транжирить отцовские денежки и чувствовать себя безнаказанным. Я не стану его оплакивать.

– Что произошло с Заркафом?

– Этот маленький наркоторговец собирался выйти на большую дорогу. Я помогал ему в этом. Объяснял, как сбываются наркотики, какие иностранные организации их контролируют и кто является их компаньонами. Через два года я смог бы разрушить треть наркотрафика в Северной Италии.

– А как быть с главой мафии?

– Дурачок… Нельзя арестовать босса мафии, не заключив соответствующих соглашений. Когда я, как ты, словно Дон‑Кихот, сражался с мафией, меня едва не убили. Что я получил бы взамен? Ничего. Красивую гробовую плиту. Мафия бессмертна. Я изменил свои убеждения. Я стал искать сообщников, клиентов и информаторов. За это мне передавали наиболее опасных киллеров, которых надо было убрать.

– И все возвратилось на круги своя.

– Нет, мафия становится все мудрее. В восьмидесятые годы от рук мафиози погибали тысячи человек, в девяностые – сотни.