* * *

Стенограмму допроса расшифровали, и уже через десять минут ее факсимильная копия лежала на столе министра культуры Франции Мориса Туре.

Взяв в руки синий карандаш, министр быстро просмотрел документ, помеченный грифом «совершенно секретно».

Натыкаясь на запрещенные выражения, он вычеркивал их карандашом и вставлял слова из списка замены.

Покончив с протоколом, Морис Туре позвонил Президенту Франции.

– Алло?

– Я только что ознакомился с протоколом допроса сотрудника Бисли.

– Не может быть! – вспылил глава государства. – Даже я еще не получил факса!

– Прошу вас, забудьте это гнусное слово.

– Я – Президент и говорю так, как мне заблагорассудится.

– А я – министр культуры. Не желаете ли провести полгодика за решеткой, месье Президент?

– Что вам удалось выяснить? – сдался тот.

– Американцы изобрели гипнотический источник индуцированного излучения, который помогает им подчинять людей своей воле.

– Источник индуцированного излучения... Что это такое?

– Это выражение, которым мы заменили слово лэ а зэ е эр, – ответил Морис Туре, произнося запрещенное слово по буквам, дабы избежать полугодового заключения по обвинению в употреблении франглицизмов.

– Я не понимаю, каким образом лазе... э э э... источники индуцированного излучения могут гипнотизировать людей. Мне казалось, их используют для резки предметов.

– Да, конечно, но прибор, о котором идет речь, испускает окрашенный свет. Розовый успокаивает, от красного вскипает кровь...

– Буквально?

– В переносном смысле. Желтый заставляет сердце трепетать от страха, а зеленый оказывает на мозг и желудок столь ужасное воздействие, что человека выворачивает наизнанку и он теряет сознание.

– А голубой?

– Что голубой?

– Это мой любимый цвет. Что делает с человеком голубой цвет?

– Голубой приводит в уныние, – сообщил министр культуры.

– В уныние? А я думал, голубой успокаивает. Небеса ведь голубые, так? И океаны тоже. Стоит лишь взглянуть на них, и ты успокаиваешься.

– Верно. Но нельзя забывать и о том, что голубой – цвет тоски и печали. Читая унылую, скучную книгу, мы так и говорим – «муть голубая». Грустная музыка называется блюз...

– Разве это слово не запрещено? – злорадным тоном осведомился Президент.

– Ну тогда les bleus, – поправился министр культуры, добавляя новое слово в черновик словаря официально признанных терминов.

– Продолжайте, – промурлыкал глава государства.

– Американцы установили розовые излучатели на всей территории Кляксы. Они повышают восприимчивость людей и создают приподнятое настроение, как, например, взгляд на комок сладкой ваты.

– Теперь понятно, почему наши обманутые граждане хлынули в «Евро Бисли».

– Это провокация, против которой нет защиты, злодейский акт культурного империализма. Как вы намерены поступить?

– Хорошенько все обдумать.

– Народ Франции взывает к вам об отмщении. Мы требуем самых жестких ответных мер.

– Может быть, прикажете выстроить на американской земле парк Звездочки и увешать его розовыми фонарями?

– Я имел в виду военные меры.

– По моему, Вашингтон здесь ни при чем. Мы столкнулись с беспардонной алчностью частной компании, и я не хотел бы из за цветных лазеров втягивать в конфликт всю страну.

– «Лазер» – это грязное иностранное слово, месье Президент, – напомнил министр культуры.