– Ссоры, – подсказал следователь.

– Да, мелкие. А в тот раз они, как я понял, серьезно поругались, чуть ли не до скандала дело дошло. Алла так, обмолвилась, но без особых подробностей.

– И что вы ей сказали на это? – поинтересовался Вадим.

– Я уж и не помню точно. Отшутился как-то. Я ведь не думал, что она это всерьез. Решил, просто злится и выпускает пар.

– Она, Алексей Юрьевич, не просто так это сказала. Она вас проверяла.

– Проверяла на что? – не понял собеседник.

– Она тогда уже решила избавиться от своего отца и его семьи, убив их. Вот и решила проверить, подходите вы для такого дела или нет.

– Ужас какой, – выдохнул Иноземцев. – Да я бы сроду на такое не пошел. Да, Селиванов был не подарок. Я тоже на него злился, когда он отказался помочь мне получить более высокую должность, но чтоб убивать…

– Ну, со злости-то…

– Да даже со злости. Нет, я бы на это не пошел. Злился, но не до такой же степени, что-бы убить. Но даже если бы и решился, ни за что не стал бы трогать женщину и ребенка.

– А почему вы не признавались, что она приходила к вам в ту ночь, когда убили Олега Селиванова?

– Видите ли, Игорь Владимирович сразу мне дал понять, чтобы я не лез к его дочери. Там так получилось, что на праздновании Восьмого марта, куда он и Аллу пригласил, она пару раз оказала мне знаки внимания. Я, естественно, ответил, потому что Алла – девушка симпатичная и мне понравилась. Ну, а тут Селиванов это заметил, отвел меня в сторону и с глазу на глаз сказал, что если я буду с его дочерью шашни крутить, то ничем хорошим это не кончится. А он слов на ветер не бросал. Морду бы, конечно, не набил, – улыбнулся он, – но по работе неприятности бы мог обеспечить.

– И вы закрутили тайный роман, – предположил Валера.

– Можно и так сказать. Хотя какой там роман? Так, иногда виделись. В основном у меня дома, когда моих домашних не было. Потому что они тоже не одобряли нашу связь.

– А почему?

– Не знаю. Наверно, потому, что Алла им не нравилась. Отец презрительно называл ее фифочкой. А когда убили Олега Селиванова… Наверно, я просто по привычке начал врать. Вы уж простите.

– Прощаем, – усмехнулся Куликов.

– Я только одного не пойму, – сказал Иноземцев. – Когда Алла успела спрятать в моей квартире ружье? Ведь она больше не приходила ко мне после смерти дяди. Неужели она у меня ключи украла?

– Нет, – покачал головой следователь. – Там все гораздо интереснее было. Алла подсыпала вам снотворное и, когда вы уснули, пошла на дело вместе со своим хахалем. А потом так же тихой сапой вернулась к вам и спрятала ружье, пока вы спали. Ведь ни вы, ни ваша бабушка даже не заметили ее ночного отсутствия, правда?

– Да, – как-то растерянно кивнул Иноземцев. – А я еще думал потом, чего меня так сморило. Списал все на усталость на работе. Хотя я, даже когда сильно уставший, так рано и быстро не засыпаю.

– Вот и никакого секрета, – развел руками старший лейтенант. – Так что подозрение в убийстве Олега Селиванова с вас снимается. Но не отменяется обвинение в хищении заводского имущества.

– Пусть так, – кивнул Иноземцев. – Но хоть за свои грехи сидеть буду, а не за чужие… Эх, – вздохнул он, – знал бы, что так все обернется, послушал бы своего начальника.