— Большое спасибо, миссис Те Папа, — поблагодарил Фоллс, сняв шляпу.

— Всегда рада вам, — отозвалась женщина и опять сосредоточилась на оплакивании.

Автомобиль миссис Те Папа напоминал груду металлолома. Он стоял на заднем дворе в небольшой масляной луже, слегка прикрытый остатками фабричного брезентового чехла. Одна из помятых дверец неуверенно висела на единственной петле. Автомобиль был на редкость шумным и имел вид потрепанной элегантности, присущей только очень старомодным средствам передвижения.

Руа открыл дверцу, которая оказалась защелкнутой на замок, и спросил:

— Вы предпочитаете сидеть спереди или сзади?

— Если можно, я сяду на заднем сиденье вместе с вами, — ответил Фоллс.

Дикон занял место рядом с водителем. Эру взялся за ручку стартера, и старый автомобиль, словно неожиданно получив кулаком под ребра, пришел в страшное волнение.

— Ага! — довольно воскликнул Руа. — Видите, едет.

При переходе на другую передачу автомобиль едва не вышвырнул своего водителя, однако Эру удержался на сиденье, и через несколько минут дорога пошла на подъем. Грохот стоял ужасающий.

— Не вижу причины, — начал мистер Фоллс зычным голосом, — по которой вы могли бы отказать сержанту Уэбли. — Дикон обернулся, чтобы в оцепенении посмотреть на своего спутника, и встретился с немигающим взглядом Руа. Старик плотно закутался в одеяло. — Уэбли нужно узнать ваше мнение по поводу одного оружия, — продолжал Фоллс. — Чудесный образец, как мне кажется. Мечта любого коллекционера. — Руа молчал. — Я бы назвал его топором, но, возможно, это неправильно. Позвольте мне сделать краткое описание предмета.

Фоллс рассказал о найденном оружии с удивительной точностью и в таких подробностях, что Дикон был поражен такой наблюдательностью, а затем она показалась ему чрезвычайно подозрительной. Разве мог мистер Фоллс так тщательно рассмотреть все детали через окно за то короткое время, которое топор находился на столе на веранде?

— Одна вещь поразила меня очень сильно, — между тем не умолкал рассказчик. — У фигурки на конце рукоятки не один, а два языка. Два длинных языка, выступающих в разные стороны. Маленький божок, если это, конечно, божок, держит каждый из них в трехпалой руке. Между пальцами видны маленькие кусочки ореховой скорлупы, а под ними языки окружены тонкой ленточкой.

— Ты едешь слишком быстро, Эру, — сказал Руа к облегчению Дикона.

Автомобиль миссис Те Папа, взбрыкнув и сильно наклонившись, перешел на весьма странное размашистое движение, которое, как отчетливо почувствовал молодой человек, задняя ось могла выдержать недолго. Эру осадил беднягу резким рывком.

— Сама лента, — невозмутимо продолжал мистер Фоллс в относительной тишине, — очень изящно вырезана. Просто диву даешься на мастерство ваших древних художников, мистер Те Каху. А когда вспомнишь, что их инструментами были такие же каменные топоры… Что вы сказали?

Руа издал какое-то восклицание на своем языке.

— Ничего, — ответил он. — Езжай осторожно, Эру. Ты слишком торопишься.

— Но мне кажется, через ленту чья-то другая рука провела три вертикальные бороздки. Резной рисунок повторяется на всей рукоятке, но ни в одном месте больше нет этих трех линий. Как вы объясните такую странность?

Старик молчал. Эру резко нажал на педаль газа, и Дикон едва сдержал в себе крик ужаса, когда автомобиль миссис Те Папа отреагировал возмущенным скачком. Слова Руа потонули в грохоте нарастающей скорости.

— Подождите… Невозможно… Пока я не увижу…

Он крикнул на Эру.