Говорили, что эта кучерявая красотка с пыльным взглядом иногда оборачивается мужиком. Высоким, красивым, наглым и очень умелым. Жуть как хотелось посмотреть правда ли.

Внизу кто-то разразился бранью, раздался хруст ломаемого дерева, звон разбиваемой посуды и гневные женские визги: наездницы здесь были не из пугливых. Что-то загрохотало, покатилось, стена дрогнула так, словно в неё тараном долбанули.

Шширар напрягся и перекинулся с Дейной взглядами.

— Господин, — подхватив задремавшего Ссадаши под мышки, хранительница попыталась поднять его, но охнула и удивлённо захлопала глазами: никак не ожидала, что эта немочь окажется такой тяжёлой.

— Наагалей, — рявкнул Шширар, — уходим!

Ссадаши испуганно ахнул, позволил вздёрнуть себя на хвост и толкнуть к двери. И пользуясь тем, что Дейна за его спиной, хищно осмотрелся.

В борделе нарастал шум и паника, но, что примечательно, женщины не пугались, а возмущались.

— Госпожа Инан!!! Они ломают нашу лестницу!

— Госпожа!

— Вы, остолопы! Вас наняли, чтобы вы статуи изображали? — ругались на вышибал внизу.

— А ну вышвырнуть их!!! — от разъярённого рыка, казалось, весь дом подпрыгнул, и Дейна поспешила выступить вперёд, прикрывая наагалея.

Несравненная госпожа Инан выходила к гостям редко, и многие мечтали взглянуть на неё хоть глазком. Но со взбешённой главной наездницей лучше не встречаться.

С первого этажа донёсся смачный хруст.

— Госпожа! — в ужасе завопила какая-то из девиц. — Не трогайте стойку!

— Не лезь под руку! Рясовы подряднички… я его предупреждала, что если ещё хоть раз…

Конец фразы потонул в криках и грохоте, словно кто-то через всю комнату стол швырнул.

Шширар вопросительно посмотрел на завсегдатая заведения — Дейну.

— Лучше через окно выбираться, тут невысоко, — решила женщина.

Ещё один разъярённый рык и впечатляющий грохот.

— Если Инан разозлится ещё сильнее, то всё тут разнесёт. И всех!

Выбрать окно они не успели. На лестнице послышался шум, а ближайшую раму под жалобный звон стекла выбили и внутрь тут же заскочили двое мужчин.

— Он! — крепыш, заросший бородой и волосами как дерево мхом, с кровожадной радостью ткнул в сторону Ссадаши ножом.

— Вот он! — почти одновременно с ним заорал выскочивший с лестницы мужик в ярко-красной рубахе.

Дейна тут же отпихнула господина за спину, схватилась за кинжал, потянулась за спину за кнутом… и её спеленали руками и хвостом.

— А-а-а-а, мне страшно, Дейна! — завопил в ужасе наагалей, стискивая хранительницу ещё сильнее, словно бы пытаясь спрятаться за ней.

Дейна, закованная в судорожные объятия как в доспехи, зарычала не хуже беснующейся внизу Инан.

— Господин, не висите на мне!

— Спаси меня! — ныл Ссадаши, обхватывая голову женщины рукой и закрывая ей обзор рукавом. — Это они, эти злые люди…

Испуг на мгновение исчез с его лица, и Ссадаши качнул подбородком в сторону нападавших. Шширар с места не сдвинулся, продолжая прикрывать господина, а вот из-за столов вскочили на ноги пятеро мужчин.

— Это ловушка! — завопил крепыш и попытался отступить, но Шширар длинным хвостом коварно подсёк ему ноги.

— Пустите меня, и я вас спасу, — сквозь зубы процедила Дейна, пытаясь выбраться из объятий.

— Нет, будь рядом со мной! — тонко захныкал Ссадаши, продолжая со злорадным удовлетворением смотреть за разгоревшимся боем. — Мне страшно одному!

Вольные — народ рисковый, в потасовках закалённый, да и смерти они не привыкли бояться. Но из шести прорвавшихся наверх четверо точно были людьми, один определённо относился к оборотням, а вот мужик в красной рубахе оказался слишком ловок для человека, но слабоват для оборотня.