Началось с того, что более семисот лет назад Ссадаши победил своих братьев в битве за право наследовать место главы рода. Для всех его победа стала неожиданностью: младший сын-альбинос считался самым слабым из братьев, его даже бою не обучали из боязни нанести вред хрупкому здоровью. Бою Ссадаши всё же выучился, победил братьев и стал наследником отца. А затем, сговорившись с теми же братьями, стал единственным продолжателем рода: они отказались от каких-либо прав на место главы и стали представителями младшей ветви. Сам же Ссадаши выставил старейшинам, которые смотрели за соблюдением традиций в семье и были её второй властью, ультиматум: либо те отменяют бои между братьями, которые нередко оканчивались смертями, либо наследника — маленького хвостатого нага — им не видать, как шкуру со своей первой линьки.

Род Фасаш славился своими упрямцами.

Старейшины ни в какую не хотели уступать, надеясь, что отошедший от дел отец Ссадаши обеспечит семье ещё одного наследника, но у того родилась дочь. Ссадаши тоже не думал отступать и доводил старых ящеров своими выходками и мужеложескими повадками.

Триста лет назад старейшины сдались, и традиция боёв между братьями за место главы рода была отменена.

Но вот их наагалей не спешил вступать в брак или хотя бы просто заводить ребёнка. Старые коршуны вились над ним злыми наседками, наотрез отказываясь выбирать наследника из племянников — их отцы сами отказались от прав на власть — и переживая, что с их единственным бледным продолжателем рода что-то случится. А с Ссадаши всегда что-то случалось! Вааш вздохнул почти с сочувствием. И как этих дедов до сих пор сердечная болезнь не свалила?

— Вааш, мне же придётся её связать и бросить в таком виде на целую ночь, — Ссадаши попытался разбудить в друге жалость.

Но тот не впечатлился. Прошлой ночью именно ему пришлось заплатить за разгром борделя, и теперь Вааш жаждал возмещения, хотя бы морального.

— Какая прелесть, — ласково пророкотал он. — Раскроешь глаза девочки на свою истинную натуру, лишишься развлечения.

Ссадаши скривился. Раскрываться так рано было неинтересно.

— Вааш, я исполню одно твоё желание, — пошёл на риск наагалей.

— Три.

— Одно!

— Три, — не уступал Вааш.

— Да чего тебе желать-то? — недовольно прошипел Ссадаши, прекрасно зная, что друг мог нажелать такого…

— Три желания или связывай девочку. Можешь её же кнутом связать. Я так и быть через полчасика приползу и освобожу её.

Это Ссадаши тоже не устраивало. Чуял, что охранница пойдёт на его поиски.

— Ладно, давай два, — пошёл он на уступки.

— Нет, три, — упрямиться умел не только бедовый альбинос.

— Отдавать тебе три желания — чистое самоубийство!

— Хорошо, — Вааш добродушно улыбнулся, — два с половиной.

— С половиной? — Ссадаши не понимающе прищурился.

Друг в ответ тоже прищурился, хитренько так.

— Ну ладно, — сдался альбинос. — Отвлечёшь её этой ночью.

— А она после ночных мыканий по городу ещё и твой сон сторожить будет? — удивился Вааш.

— Не переживай, она отоспалась.

— Не, эту ночь я не могу.

— Тёмные, Вааш, меня уже дожидается в спальне кувшин со снотворным, — раздражённо зашипел Ссадаши. — Меня ждут в гости сегодня.

— Фи, ты что, дешёвка какая-то, чтобы ползти по первому мановению? — насмешливо протянул Вааш. — Принесли один раз, принесут и второй, если действительно серьёзно настроены и знакомство желают иметь. А сегодня я не могу!

Ссадаши раздражённо прихлопнул хвостом, но признал правоту друга. Вряд ли заговорщики сдадутся и откажутся от намерения свести знакомство.