— Но ведь это была бы ложь, разве не так? — спросила она, беспомощно переводя взгляд с одного лица на другое. — Я могу иногда присочинить, конечно, но я никогда не лгу! Это нарушение закона — меня могут посадить в тюрьму!

И тут весь смысл сказанного мсье Фовелем дошел до нее, и она вдруг осела на серый ковер, закрыла лицо натруженными руками и испустила такой вопль отчаяния, что он дошел до ушей самого Патрона, и тот прибежал узнать, что случилось.

— Я не могу иметь его! Оно не для таких, как я! Я должна была знать свое место! Унесите его, уберите — делайте что хотите, я поеду домой и постараюсь забыть о нем!

Известие о возникшей проблеме быстро распространилось по Дому Диор, как лесной пожар. Со всех сторон сыпались советы — в том числе даже и составить петицию послу Великобритании. Но тут кто-то напомнил, что почтение британцев к закону велико, что ни посол, ни даже сама королева не смогут содействовать его нарушению, даже и в таком особом случае…

Вопрос решил сам Патрон, который знал историю миссис Харрис, одним ударом он разрубил гордиев узел — то есть думал, что разрубил.

— Сделайте этой славной женщине скидку, — приказал он бухгалтеру Фовелю, — а разницу выдайте ей наличными для оплаты пошлины.

— Но мэтр… — возразил в совершенном ужасе мсье Фовель, который только теперь увидел, в какую ловушку попала его благодетельница, — это никак невозможно!

На него посмотрели так, словно бы он был не главой финансового отдела, а ядовитой змеей.

— Но разве вы не понимаете? Мадам, не зная того, уже нарушила британские законы — она вывезла из страны одну тысячу четыреста долларов США, которые были, в нарушение закона, проданы ей её американской знакомой на территории Соединенного Королевства. И если она, небогатая женщина, заявит на таможне в британском аэропорту платье стоимостью в пятьсот фунтов, да ещё выложит сто пятьдесят фунтов наличными для оплаты пошлины, — тут же возникнут вопросы, откуда она, британская подданная, получила такие деньги. Будет скандал…

Все по-прежнему смотрели на него, как на королевскую кобру, хотя и понимали, что он прав.

— Отпустите меня, я уеду домой и умру, — причитала миссис Харрис.

Наташа обняла ее; голоса присутствующих слились в сочувственный гул. Но тут мадам Кольбер осенило.

— Стойте! — крикнула она, — я нашла!

Она тоже опустилась на колени возле миссис Харрис.

— Дорогая, послушайте меня! Я могу вам помочь. Я принесу вам удачу, как вы принесли её мне…

Миссис Харрис убрала руки, открыв личико старой испуганной обезьянки-капуцина.

— Но я не сделаю ничего непорядочного, и не буду лгать…

— Нет, нет. Доверьтесь мне. Вы не скажете ни слова, которое бы не было абсолютной правдой. Но вы должны сделать все в точности так, как я скажу, потому что, дорогая Ада, мы ВСЕ хотим, чтобы ваше прекрасное платье благополучно доехало бы с вами домой. Так вот, слушайте… — и мадам Кольбер, нагнувшись к самому уху миссис Харрис, зашептала, чтобы никто кроме нее, не услышал.

__________

(*) Шатобриан — Хотя существует несколько деликатесов с таким названием (например, сыр), здесь, вероятно, имеется в виду приготовленное особым образом говяжье филе, изобретённое метром Монмирелем, поваром виконта Франсуа Рене де Шатобриана, видного французского государственного деятеля, писателя и дипломата (1768–1848). Существует несколько подвидов филе Шатобриан, но первоначальный рецепт любимого блюда виконта подразумевает филе, жаренное на решётке до состояния «с кровью» и поданное со взбитым картофельным пюре, под одноименным соусом из белого вина, деми-гляса (соус на основе коричневого соуса, разбавленного мадерой или хересом) и масла «Метрдотель» (сливочное масло, взбитое с лимонным соком, перцеми зеленью петрушки).