— Да, да, я…

Дверь в биллиардную неожиданно распахнулась. Мэдди резко выпрямилась, ухватившись за руки Констанции.

Жерво остановился на пороге. Он, казалось, медленно приходил в себя, пристально глядя на Элиаса Литла.

Потом он перевел взгляд на Мэдди, посмотрел на ее руки, сцепленные с руками Констанции и на разбросанные листы бумаги. Выражение подозрения появилось на его лице.

Мэдди медленно перевела дыхание, когда заметила, что он не собирается разразиться гневом. Она высвободила свои руки.

— Жерво, — сказала она, вздернув подбородок, — Друзья пришли поговорить со мной.

Он ничего не произнес в ответ, просто стоял, настороженно глядя на визитеров.

— Это мой муж, — сказала Мэдди спокойно.

Жерво был одет в строгий френч, в накрахмаленную, кружевную рубашку, с изумрудной булавкой. Высокий и спокойный, образец чувственного, ищущего наслаждений мужчины.

— Поговорить о чем? — спросил он несколько вызывающе.

— Мы пришли торжественно заявить, что Архимедия больше не состоит в нашем братстве, — сказал Элиас мрачно, — потому что ушла от Истины и вышла замуж.

Жерво посмотрел на заплаканное лицо Мэдди и снова на Элиаса.

— По этой причине… вы кричали.

— То, что мы сказали, это не так просто.

Жерво был поражен. Вместо того чтобы разразиться гневом, он только сказал.

— Конец?

— Мы сказали то, что нам было поручено сказать.

Жерво отпрянул назад и схватился за дверь. Констанция поспешно повернулась к Мэдди и обняла ее.

— Пойдем к нам, — прошептала она, прежде чем выйти из комнаты. Остальные медленно последовали за ней. Никто не обернулся и ничего не сказал.

Мэдди осталась стоять на месте, глядя на мужа.

Жерво поднял перо и бумаги. Собрал все и отложил в сторону, потом закрыл ящик и смял листок, который Мэдди перечеркнула. Он посмотрел в ее сторону.

— Не огорчайся… Мэдди, — сказал Жерво подчеркнуто холодно. — Ты плачешь… но я ни в чем не виноват.

Было уже темно, когда герцог посмотрел из окна библиотеки вниз и увидел Мэдди в опустевшем дворе, стоящую на коленях возле стены. Она склонила голову, как будто молилась. Жерво что-то сказал своему секретарю и вышел из комнаты. Во дворе он подошел к ней. Мэдди была одета в невзрачную, серую одежду. Стоя на коленях, она выдергивала стебли сорной травы, растущей вдоль основания стены, своими худенькими пальцами.

— Мэдди, — произнес он, испытывая внезапно появившееся раздражение и приходя в смущение от столь странного занятия. — Что ты делаешь?

Она присела на корточки и взглянула на мужа снизу, потом вновь вернулась к своей тщательной прополке.

— Я должна чувствовать себя полезной хоть в чем-то.

Кристиан стоял, наблюдая за ней.

— Но не сейчас. Не много… пользы.

Мэдди склонилась к земле еще ниже, выкапывая известковый раствор из земли голыми руками.

— Прекрати, — сказал он резко, не желая видеть ее за такой работой.

— Ты не позволяешь делать мне это?

— Нет. Послушай, Мэдди.

Она поднялась и присела на железную скамью, устремив взгляд на свои колени.

— Что случилось? Что?

— Мне нравится что-нибудь делать, — ответила Мэдди. — Я не приучена бездельничать.

— Бал… — начал было он.

— О, да, — сказала она беспечно. — Герцогиня в бальном платье, стоящая наверху лестницы и принимающая гостей.