— Двоим. Двоим идти.

— Нет, — несчастным голосом возразила она. — Невозможно!

Кристиан склонил голову, из его уст вырвался звук, похожий на стон.

— Нет… один… не… Мэдди! — Жерво обнял ее. — Не могу! — Он притянул ее к себе и прижался лицом к ее груди. — Мэдди! Девочка Мэдди! Не один! Не могу!..

Кристиан надавил подбородком на ее шею. Мэдди поняла, что он таким образом просит уйти вместе с ним. Жерво разрывался между ней и свободой. Мэдди поняла, что Кристиан не уйдет. Даже если бы дверь была заперта, а она отдала бы ему ключ, но он все равно не ушел бы.

У него не хватало для этого мужества. Даже на себя самого, не говоря о двоих…

Но, с другой стороны… Возвращаться в то страшное место… В камеру… К Обезьяне…

Жерво прижался к ней всем телом. Мэдди чувствовала, что его бьет дрожь, и догадалась, какими мыслями она вызвана. Кристиан испугался.

— Жерво, — Мэдди коснулась рукой его волос. Она говорила как будто через силу. — Завтра. Ты должен успокоиться. Доказать, что ты не болен. Ты должен показать свой здравый ум!

— Мэдди, — приглушенно отозвался Кристиан.

Это было все, что он мог сказать.

Кристиан качнул головой. У него не было ни здравого ума… Ни психической уравновешенности… Ему оставалось только бежать. Жерво весь дрожал.

Мэдди склонила голову, прижалась своей щекой к его лицу. Ее рука медленно гладила его волосы. Жерво чуть повернул голову. Мэдди стала для него самым дорогим существом во вселенной, единственной связью с реальностью. Кристиан издал какой-то звук, наполненный страстью. Он пытался сказать ей то, что нельзя выразить словами; хотел просить ее быть рядом с ним.

Жерво услышал, как она судорожно вздохнула. По ее щеке побежал тоненький соленый ручеек. Мэдди прошептала:

— Бог свидетель, я, наверное, люблю тебя…

Кристиан вздрогнул. Мощнейший импульс прошел по его мышцам. Что она сказала?! Ему не послышалось?! Он отпрянул и посмотрел на Мэдди удивленными глазами.

Слабый свет отражался на мягком изгибе ее шеи, на подбородке, на щеках… Но Кристиан не видел ее глаз. Он почувствовал прикосновение руки Мэдди к своей руке. Потом это ощущение исчезло, видимо, она убрала руку.

Жерво почувствовал сильное смущение. Черт возьми, он слишком глуп, чтобы понять ее! Кристиану казалось, что он не ослышался, но переспросить он не мог.

Мэдди освободилась от его объятий и опустила глаза.

Затем Кристиан поднялся. Ему хотелось идти куда-то, выбраться из хаоса. Хуже всего было то, что она плакала. Это его раздражало. Жалость? Или другая причина?

Почему она плакала? Из-за того, что он — животное, которое боится покинуть свою клетку? Из-за того, что он не может сказать ни слова? Из-за того, что в его голове вертится какой-то беспорядочный мусор вместо обыкновенных мыслей нормального человека? Кристиан ушел в темный конец комнаты, где спали портреты его отца, деда и прадеда. Он упал лицом вниз на кровать и, раскинув руки, прижался щекой к прохладным шелковистым простыням. Ребра саднили. Если бы Жерво помнил хоть одну молитву, то стал бы молиться. Он попросил бы у Господа мужества и помощи, хотя никогда прежде этого не делал.

Жерво считал, что Бог ничего ему не должен. Кристиан был уверен, что имел все, только растерял, растратил… Горящие пламенем озера и воющие демоны никогда еще не вставали так отчетливо перед его мысленным взором, никогда еще не пугали его так сильно…

Черт возьми… Теперь он знал, как выглядит ад.

Глава 13

Юридическая корпорация «Линкольнз Инн» выглядела так, как будто здесь был целый провинциальный городок.