То была старая и дорогая книга, которой обрадовался бы любой библиоман. Она датировалась четырнадцатым столетием и была напечатана знаменитым флорентийским издателем той эпохи, а автором был не кто иной, как Данте Алигьери, знаменитый поэт. Короче говоря, том оказался вторым изданием «La Divina Commedia» — крайне редким и стоящим кучу денег. Агарь, которая под умелым руководством Иакова многому научилась, сразу поняла ценность книги, но с присущим ей деловым инстинктом тут же принялась ее преуменьшать — несмотря на свое расположение к молодому человеку.

— Меня не интересуют старые книги, — сказала она, возвращая книгу. — Почему бы вам не сдать ее в букинистический магазин?

— Потому что я не хочу с ней расставаться. В данный момент мне нужны деньги, как вы можете понять это по моему внешнему виду. Дайте мне пять фунтов, а потом я выкуплю ее.

Агарь, которая уже отметила осунувшееся лицо клиента и его потрепанную одежду, со стуком положила Данте на прилавок.

— Не могу дать пять фунтов, — сказала она без обиняков. — Книга того не стоит!

— Что показывает, как вы разбираетесь в таких делах, девочка моя! Это редкое издание знаменитого итальянского поэта и стоит более ста фунтов.

— В самом деле? — сухо проговорила Агарь. — В таком случае почему бы вам ее не продать?

— Потому что я не хочу ее продавать. Дайте мне пять фунтов.

— Нет. Могу предложить только четыре.

— Четыре десять, — взмолился посетитель.

— Четыре, — ответствовала непреклонная Агарь. — Иначе…

Она одним пальцем толкнула книгу в сторону юноши. Видя, что не сможет получить от нее больше, молодой человек вздохнул и сдался.

— Давайте четыре фунта, — мрачно проговорил он. — Я мог бы догадаться, что еврейка меня оберет.

— Я не еврейка, а цыганка, — ответила Агарь, оформляя квитанцию.

— Цыганка! — сказал посетитель, вглядываясь в ее лицо. — И что цыганка делает в этой иудейской обители?

— Таково мое дело! — отрывисто ответила Агарь. — Имя и адрес?

— Юстас Лорн, Замковая дорога, дом четыре, — ответил молодой человек. Названый адрес находился неподалеку. — Но вот что — если вы и в самом деле цыганка, вы можете говорить со мной на цыганском языке.

— На этом языке я говорю с людьми моего народа, молодой человек; не с язычниками.

— А я — цыган.

— Я не дура, молодой человек! Цыгане не живут по доброй воле в городах.

— А цыганские девушки не живут в ломбардах, девочка моя!

— Четыре фунта, — объявила Агарь, пропустив мимо ушей эту реплику. — Вот — золотом, а вот ваша квитанция номер восемьсот двадцать. Вы можете вернуть книгу, когда захотите, заплатив шесть процентов с суммы займа. Спокойной ночи.

— Но я вот о чем! — воскликнул Лорн, убирая деньги и квитанцию в карман. — Я хочу с вами поговорить, и…

— Доброй ночи, сэр, — резко сказала Агарь и исчезла в темноте магазина.

Лорн был раздосадован ее грубоватыми манерами и тем, что ему неожиданно указали на дверь, но делать было нечего, он вышел на улицу. Его первой мыслью было: «Какая красивая девушка!» А второй: «Ну и злюка!»

После его ухода Агарь убрала книгу Данте, а так как было уже поздно, закрыла лавку. Затем она удалилась в гостиную, чтобы поужинать сухим хлебом и сыром, запивая их холодной водой, и поразмыслить о молодом человеке.