— И это все? — Мара не знала, сердиться ей или вздохнуть с облегчением. — Но ты заставил меня поверить…

— Ты почему-то была убеждена, что я способен на любую низость. Я не мог устоять перед искушением. В любом случае мне была отведена весьма незавидная роль.

— Потому что ты меня узнал?

— Я не был уверен, — признался он, и тень озабоченности пробежала по его лицу. — Я видел тебя лишь мельком, да и то издалека. Я кое-что знал о де Ланде и мог предположить, что ты появилась в таборе не случайно, но мне просто не верилось, что такая женщина, как ты, может оказаться у него в услужении. Я не мог исключить возможность того, что он тебя просто одурачил и завлек на загородную прогулку в карете, а потом бросил. Я даже предположил, что ты сбежала от него, выпрыгнув на ходу из кареты в том самом месте. Твоя история о потере памяти могла быть и правдой. Чем больше я наблюдал за тобой, чем больше узнавал о тебе, тем меньше верил, что может существовать какое-то иное объяснение. Ты оказалась превосходной актрисой и сыграла свою роль очень убедительно. Но все-таки я не мог заставить себя поверить в простое совпадение. Это было слишком невероятно.

— И поэтому ты взял меня с собой в Париж.

— Ситуация требовала дальнейшего изучения. Я узнал, что ты и мадам Элен якобы находитесь за пределами Парижа, в некоем поместье, принадлежащем де Ланде, — еще одно неправдоподобное совпадение. А потом, как только ты покинула этот дом, он связался с тобой.

— Я думала, Лука меня защищает. Оказывается, ты приставил его ко мне, чтобы шпионить.

— Разве он не мог выполнять обе задачи? После того случая я чуть с ума не сошел, пытаясь разгадать заданную тобой загадку, найти какое-то извинение тому, что ты делала. Ты предстала передо мной этакой невинной искусительницей, в тысячу раз более искусительной благодаря своей невинности.

— Тем не менее тебе не составило труда удержаться от искушения, — с обидой заметила Мара.

— Не составило труда? Да как ты могла такое подумать? Никакой ад, изобретенный помешавшимися от воздержания монахами, не может с этим сравниться! Ты была крестницей моей матери! Как я мог покуситься на тебя? И в то же время этот путь казался самым коротким: только так я мог сблизиться с тобой настолько, чтобы разузнать, что замыслил де Ланде. Перестать противиться соблазну — для меня это был наилучший способ исполнить свой долг.

— Исполнить свой долг? — возмущенно воскликнула Мара.

— Ну… в конечном счете, вовсе не долг заставил меня сдаться.

Родерик выждал паузу, глядя на нее с лукавым прищуром.

— Тогда что же это было? Только не говори мне, что это была безудержная страсть, потому что я еще не забыла всех многочисленных приготовлений к сцене искушения. Не забыла ни фиалок, ни бриллиантов… Не хватало только цыганских скрипок!

Он удовлетворенно улыбнулся.

— О, я бы их пригласил, жаль, мне это в голову не пришло. Меня обуревало желание — раскаленное добела, доходящее до исступления. Но венцом искушения, его завершающим штрихом стала утонченная по своему хитроумию ловушка.

Как он может рассуждать с такой легкостью? Ладно, раз так, значит, она тоже сумеет.

— Ловушка? Ты имеешь в виду… Ты хотел добыть доказательства того, что я — сообщница де Ланде?

— Да нет, я имею в виду нечто совсем иное.