– Сэр, мы не хотим бросать службу, – возразил представитель ветеранов. – Скорее пойдем за своим центурионом, пока будут идти ноги.

У Грациллония защипало глаза. Он сглотнул.

– Вы, вы не должны меня к этому подталкивать, – сказал он. – Дайте я поразмыслю. Единственное, что я могу предложить: те, кто хочет, могут продолжать службу в почетной охране по государственным случаям. Я буду этим гордиться. Но видите, больше нет вызовов. Не думаю, что поведу вас куда‑нибудь снова.

Он повернул коня и зацокал копытами прочь. Он слышал у себя за спиной:

– Да здравствует центурион! Да здравствует центурион! – Снова и снова.

Ликования смолкли на ветру. Находя препятствия в виде стен, он завывал и прыгал по улицам, улочкам, маленьким извилистым аллеям Иса. Выше ветер беспорядочно кружился вокруг башен. Из‑за шквала, приносимого им с моря, воздух был соленым. Направляясь на запад, Грациллоний все отчетливее слышал шум волн.

Большинство людей попряталось под крыши. Тем не менее, дорога Лера не пустовала. Довольно много народа устало тащились в сторону Форума, мужчины, женщины, дети. Одеты они были грубо, но редко кто бедно. Многие несли свертки, некоторые катили перед собой тачки, уставленные простым добром. Кого‑то из них Грациллоний узнал. Это были рабочие из магазинов за чертой города, деревенский люд с дальних холмов, рыболовы с Причала Скоттов и их домочадцы. Они в свою очередь узнавали его, изумленно смотрели на человека с короткой, посеребренной каштановой бородой, сидящего верхом на жеребце, иногда махали и кричали:

– Король, король, король вернулся! Грациллоний поднимал руку в знак того, что он их узнал. Приятно было на это смотреть. Если бы буря усилилась, они бы оказались в опасности. Домики у подножья мыса Pax могло просто‑напросто смыть. В прошлом такое бывало. Кто‑то заранее организовал эвакуацию людей в город, и они собирались расстелить свои тюфячки в общественных зданиях. Кто бы это мог быть? Бодилис – нет, она подумала бы о нужде, но у нее не хватило бы умения руководить. Вероятнее всего, Ланарвилис, вполне возможно, при содействии Сорена. Если это так, ему следует их отблагодарить. Могло ли это, забота об Исе, которую они вместе с ним делили, положить начало новым отношениям?

– Господин! – воскликнул мажордом. – Это вы! входите, сэр, входите. Добро пожаловать домой. – Он забыл о достоинстве своего положения и воскликнул: – Король вернулся!

Грациллоний прошел внутрь. Когда дверь закрылась, он обнаружил, что окружен светом и теплом. Шум снаружи понизился на полтона.

– Я здесь, чтобы забрать Ключ, – сказал он, – потом пойду дальше.

– Но, господин, – причитал мажордом, – вы совершили такое долгое путешествие, и госпожа беспокоилась…

Грациллоний бросился мимо него. Перед ним расстилался атрий, колонны и панели мерцали в звездном поле свечей. По колесницам, нарисованным на полу, бежала Тамбилис.

Все, что он мог, это стоять и ждать ее. Она бежала тяжело, обремененная неродившимся еще ребенком. На ней была простая серая шерстяная рубашка, на ногах простые сандалии. Каштановые волосы спадали из‑под ободка резной слоновой кости, в котором сейчас было больше красок, чем у нее на лице. Она упала в его объятия и заплакала. Он поддерживал ее и бормотал.

– Успокойся, дорогая, успокойся, я вернулся живой и здоровый, все прошло хорошо, лучше, чем я ожидал… – Она обхватила его сильно до боли и задрожала.

Немного погодя, под его поглаживаниями, королева взяла себя в руки. Все еще спрятав голову в изгибе его левого плеча, она бормотала сквозь всхлипывания.

– Я так боялась… за тебя, Граллон. Мне нужно было тебя предупредить. Мама сделает это, но она… на острове… молится за всех нас.