|
Остаться наедине с этой новой загадкой и попытаться ее распутать. — Надеюсь, она не обидела вас… — Саффи продолжала оправдываться; сквозь вихрь моих мыслей ее голос доносился как бы издали, с другой стороны тяжелой, массивной двери. — Она ничего такого не имела в виду. Иногда она говорит забавные вещи, чепуху, бессмыслицу… Ее голос стих, и повисла напряженная пауза. Саффи наблюдала за мной, в ее глазах крылись невысказанные чувства, и я догадалась, что ее тяготит не только забота о сестре. На ее лице было написано что-то еще, особенно когда она вновь взглянула на Перси. Страх — осознала я. Они были напуганы, обе. Тогда я посмотрела на Юнипер, которая пряталась за скрещенными руками. Мне показалось, или она стояла особенно тихо, внимательно слушая, ожидая, как я отреагирую, что им отвечу? Я мужественно улыбнулась, наивно надеясь, что улыбка сойдет за небрежную, и пожала плечами. — Да мы особо не общались. Я просто восхищалась ее прелестным платьем. Окружающий воздух словно сдвинулся от облегчения, испытанного близнецами. Профиль Юнипер ничуть не изменился, и в мою душу закралось смутное, странное подозрение, что я совершила ошибку. Возможно, мне следовало быть честной, пересказать близнецам признание Юнипер, причину ее расстройства. Но я до сих пор не упомянула о своей маме и ее эвакуации и сомневалась, что смогу подобрать нужные слова… — Мэрилин Кенар приехала, — резко сообщила Перси. — Ну почему все вечно происходит одновременно? — посетовала Саффи. — Она отвезет вас обратно в фермерский дом. Говорит, вам пора в Лондон. — Да, — подтвердила я. «Слава богу». — Очень жаль, — заметила Саффи; благодаря неподдельным усилиям и, полагаю, годам практики ее голос прозвучал совершенно обыденно. — Мы собирались предложить вам чашечку чая. У нас так мало гостей. — В следующий раз, — пообещала Перси. — Да, — добавила Саффи. — В следующий раз. «Маловероятно, что пригласят». — Спасибо за экскурсию… Перси повела меня назад по таинственному пути, к миссис Кенар и нормальной жизни, а Саффи и Юнипер удалились в противоположном направлении, их голоса катились вдоль каменных стен. — Прости, Саффи, прости, прости, прости. Я просто… я забыла… Слова перешли в рыдания. Плач был таким горьким, что мне захотелось зажать уши ладонями. — Дорогая, ни к чему так расстраиваться. — Но я совершила ужасный поступок, Саффи. Ужасный, ужасный поступок. — Чепуха, милочка, выкинь это из головы. Пойдем выпьем чаю? От терпения и доброты в голосе Саффи у меня сжалось сердце. Пожалуй, именно тогда я впервые осознала, как бесконечно долго они с Перси рассыпались в подобных заверениях, стирали беспокойство со стареющего лба своей младшей сестры с той же самой рассудительной заботой, какую родители выказывают детям, но без надежды, что с годами бремя станет легче. — Мы переоденем тебя во что-нибудь удобное, и все вместе выпьем чаю. Ты, я и Перси. После чашечки хорошего крепкого чая все выглядит намного проще, не правда ли? Миссис Кенар ждала под куполообразным потолком у входа в замок, изнемогая от груза вины. Она рассыпалась в извинениях перед Перси Блайт, страдальчески гримасничая и понося несчастных, ничего не подозревающих деревенских жителей, которые ее задержали. — Успокойтесь, миссис Кенар, — произнесла Перси повелительным тоном, словно викторианская няня обратилась к надоедливому подопечному. — Я с удовольствием провела экскурсию сама. — Ну конечно, не сомневаюсь. |
