Рассказывать о моих ощущениях, связанных с первой сигаретой, нет резона, потому что гораздо лучше это сделал товарищ Марк Твен, когда описывал, как Том Сойер с корешами курили табачок из трубки, выстроганной из кукурузного початка. Там у него все правильно описано, а главное - литературно. У меня так не получится.

  В общем, понюхал я сигаретку, вспомнил свою клятву, данную два года назад, покачал сам себе головой, в очередной раз понимая, что на то клятвы и даются, чтобы потом их нарушать, да и прикурил от зажигалки, услужливо поднесенной мне одним из молодых бандитов-беспредельщиков, которые здесь, в камере, все как один были на моей стороне.

  Выпустив дым, я прислушался к своим ощущениям и не нашел в них ничего неприятного. Наверное, курить не так уж и вредно, но только не так, как делают это все курильщики, которые не задумываясь смолят по пачке, а то и по две в день. То ли дело - английские джентльмены из романов. Сигара после обеда, и все. Тогда и кайф от этого есть.

  А у нас как получается? Вошел - закурил. Вышел - закурил. Перед началом работы - закурил. Закончил - опять же сигаретку. И так без конца. И уже не чувствуешь ни вкуса табака, ни кайфа от него. Разве что от первой сигареты с утра. А дальше весь день делаешь это на автомате и никакого особенного удовольствия от курения нету.

  Затянувшись во второй раз, я почувствовал, как меня приятно повело.

  Эх, черт побери, вот была бы у меня такая сила воли, чтобы курить по одной или по две в день…

  Тюря, наблюдавший за мной со своей койки, усмехнулся и спросил:

 -  Ну и как, потащило тебя?

 -  Ага, - ответил я, чувствуя, как по телу пробегает сыплющийся песок.

 -  И сколько ты не курил до этого?

 -  Не скажу точно, но около двух лет.

 -  Я восемь лет не курил, думал, что уже навсегда, но, как видишь…

  Он помолчал, а потом неожиданно спросил:

 -  Слушай, Знахарь, а что тебе в понятиях не нравится?

  Слухи о моих распрях с теми, кто придерживался понятий, летели далеко впереди меня, и поэтому, как только я оказался в камере, ко мне сразу же подвалили несколько молодых беспредельщиков, и один из них, представившись Гансом, сказал:

 -  Молодые Знахаря уважают. Можешь на нас рассчитывать. Если старперы будут давить, мы поддержим.

  И они отвалили в свой угол.

  Противостояние между законниками и беспредельщиками в последнее время приобрело такие масштабы, что не замечать этого было просто невозможно. И, похоже, мир воров в законе, мир воровских понятий чувствовал реальную угрозу со стороны молодых, не останавливающихся ни перед чем волчат. Да и не волчатами они уже были, а настоящими волками, знающими, что такое кровь, смерть и огромные деньги.

  И, судя по всему, они начинали набирать силу, а дальше…

  Да-а-а… Интересно, что же будет дальше?

  С удовольствием сделав очередную затяжку, я выпустил дым в потолок и, смакуя забытые ощущения, неторопливо сказал:

 -  Что мне в понятиях не нравится, говоришь… Ну что же, я могу сказать. Правда, я не спикер какой-нибудь, и речь у меня не на бумажке написана, так что извини, Тюря, если не очень складно будет.

 -  Ничего, я понятливый, - ухмыльнулся Тюря, - давай излагай.

 -  Ишь ты, прямо как в университете! Ну ладно. Попробую изложить.

  Я докурил сигарету до конца и, затушив ее в жестяной баночке из под венгерского паштета, начал:

 -  Воровское сообщество в последнее время обрело невиданные доселе возможности.

  Тюря покосился на меня, а мне стало смешно.

 -  Это ничего, что я как в газете, начал?

 -  Ничего, ничего, только ты, смотри, не закончи, как в газете.