Очнулся он оттого, что кто-то облил его водой.

— Так-так, кто тут у нас? Солдат Его величества, да продлит Господь его годы! — В гудящей голове Ричарда зазвучал чей-то насмешливый голос. С трудом повернув голову, он понял, что лежит в какой-то комнате на подстилке из тростника.

— Кто Вы? — преодолевая дурноту, спросил Дикон.

— Друг Вашего братца, которому он подложил свинью, — усмехнулся незнакомец. Приподнявшись, Ричард увидел его — человека, широко расставив ноги, сидевшего в кресле.

— Добро пожаловать в Норинский замок! — осклабился он.

— Я пленник? — с трудом ворочая языком, пробормотал Дикон.

— Да, до тех пор, как Ваш трижды проклятый братец не явиться сюда с повинной. А пока, сеньор Ричард Леменор, поживите вместе с крысами и молитесь, чтобы Ваш брат не оказался большим подлецом, чем он есть.

Двое крепких парней подхватили Ричарда под руки и поволокли прочь.

— Я хочу знать Ваше имя! — завопил Дикон, оказывая отчаянное сопротивление своим конвоирам. — Ваше имя, сеньор, чтобы я знал, кому после послать вызов!

— Зачем Вам, Ваш брат прекрасно меня знает. А вызовов от бастардов я не принимаю. Оливер, избавьте меня от тявканья этого щенка!

После второго удара по голове Ричард очнулся в холодной камере. Сюда не проникало ни лучика света; со стен капала вода. Одна минута — одна капля. Собиравшаяся на полу вода стекала в трещины между камней. В углу чистили мордочки две крысы. Когда Дикон пошевелился, они убежали. Потирая рукой затылок, он сел на подстилке из старой соломы и огляделся. Первое, что бросилось в глаза, — цепи и кандалы на стене и остатки чьей-то скрюченной руки в одном из железных браслетов. Ричард поёжился: неприятно оказаться в одной комнате со скелетом. Интересно, за него в своё время не заплатили выкуп или посадили сюда в отместку за дела своих родных, как его, Дикона? Честно говоря, он ума не приложил, что такого мог совершить его брат, чтобы так рассердить того сеньора.

Встав, Ричард понял, что камера не приспособлена для прогулок: во-первых, она была очень маленькой, а, во-вторых, выпрямиться в ней можно было с большим трудом — голова упиралась в потолок, и вода стекала уже не по стенам, а по шее. Радовало то, что свободу движений не ограничивало железо.

Пошарив руками по полу, Дикон обнаружил скромный ужин, а, может, и завтрак: ломоть хлеба, кусок не первой свежести сыра и кувшин воды. Понимая, что за ночь от хлеба и сыра ничего не останется, он присел на корточки и принялся за скромную трапезу.

Среди ночи его разбудил скрип. В ореоле свечи он увидел глаза и часть лица женщины, внимательно наблюдавшей за ним сквозь окошко в двери.

— Кто Вы? — Ричард сел, потирая глаза.

— Тсс! — Женщина приложила палец к губам. — Я просто пришла на Вас посмотреть. Вы хотите есть? Тут у меня есть остатки супа…

— Не отказался бы, — признался он.

— Тогда возьмите миску и ешьте быстрее: я должна уйти до смены часовых.

Тонкая ручка со свежим шрамом на запястье протянула ему глиняную миску. С благодарностью подхватив её, Ричард с жадностью начал заглатывать остывший суп.

— Быстрее, быстрее! — торопила его благодетельница, вздрагивая от каждого шороха.

Доев, он отдал ей миску:

— А теперь не выпустите ли Вы меня, прелестница?

— Ой, что Вы, я не могу! — ужаснулась она.