– Мисс Пай вернулась в Рейгейт в нашей коляске. Наш кучер Дэви отвез ее в родительский дом к матери и тетушке. Славное семейство они так любят ее, и уже не чаяли дождаться возвращения бедняжки, – ответила мисс Тобиас

– А Джек Хогг, слуга капитана?

Мисс Тобиас улыбнулась

– Он понял, что пребывание в Прощай‑Милости не принесет ему ничего хорошего, и решил, что пора уносить ноги – только его и видели.

– А Артур Уинбрайт? А Фредерик Литтлуорт? Дамы молчали

– Ах, сударыни, что же вы наделали? После непродолжительного молчания заговорила мисс Тобиас.

В тот вечер, после того, как капитан Уинбрайт и мистер Литтлуорт… оставили нас, я кое‑кого видела. В противоположном углу коридора возникла смутная фигура – высокая и стройная, с распростертыми крыльями за плечами. Мистер Стрендж, я – женщина высокая, и крылья эти бились над моими плечами.

– Полагаю, то было ваше отражение.

– Отражение? Но как? В этой части дома нет зеркал.

– И что же вы делали? – спросил мистер Стрендж немного нервно.

– Я произнесла вслух слова Йоркширской игры. Никогда не поверю, что они вам незнакомы, – мисс Тобиас насмешливо улыбнулась. – Кажется, мистер Норрелл родом из Йоркшира?

– «Приветствую тебя, повелитель, и призываю тебя всем сердцем», – произнес Стрендж.

Мисс Тобиас кивнула,

В разговор вступила Кассандра:

– Бедный, вы бедный, тяжело вам приходится. По указке мистера Норрелла вы должны писать то, во что в глубине сердца сами не верите. Посмеете ли вы вернуться в Лондон и рассказать эту странную историю? Или решите, что Король‑ворон, магия диких созданий и женская магия – пустые бредни, которых мистер Норрелл на дух не переносить Вы – не ровня нам, мистер Стрендж. Нас трое, и между нами царит согласие. Вы, несмотря на весь ваш ум, живете в разладе с собой, да и со всем миром. Когда ваш разум примирится с вашим сердцем, возвращайтесь в Прощай‑Милость – и тогда вы спросите нас, какой магией мы владеем.

Теперь пришел черед Стренджа замолчать. Дамы из Прощай‑Милости попрощались и удалились. Только миссис Филд на прощание одарила волшебника улыбкой (надо признать, весьма жалостливой). Спустя месяц после возвращения Стренджей в Лондон мистер Вудхоуп, к своему удивлению, получил письмо от политика сэра Уолтера Поула. Мистер Вудхоуп не был представлен этому джентльмену, тем не менее, сэр Уолтер предлагал священнику богатый приход в графстве Нортгемптоншир, в местечке Грейт‑Хизердейл. Мистер Вудхоуп решил, что щедрое предложение – дело рук Стренджа, ибо сэр Уолтер и Стрендж слыли друзьями. Священнику не хотелось оставлять Прощай‑Милость и мисс Парбрингер, но он утешался мыслью, что прелестные юные дамы обитают и в Нортгемптоншире. Если же надеждам не суждено сбыться, что ж – богатство скрасит ему одиночество.

Узнав об отъезде мистера Вудхоупа, мисс Парбрингер только улыбнулась и в тот же день отправилась гулять на холмы, навстречу осеннему ветру. С ней были подруги – миссис Филд и мисс Тобиас – свободные (любила говаривать мисс Парбрингер), как любая женщина в королевстве.

НА ГИБЛОМ ХОЛМЕ

С малых лет жила я в доме доктора Куинси, что на той стороне Гиблого холма. Иногда в зимние сумерки Гиблый холм (где обитает Чудный народец) казался мне длинным бурым кораблем посреди сумрачного моря. Далекие огоньки сияли на фоне темных дерев, словно серебристые звезды.

Матушка моя состояла при докторе кухаркой и прислугой по дому. Доктор Куинси (безобразный лик, словно плохо нарисованная лошадиная морда; скудная бороденка; тусклые слезящиеся глаза) был стар и учен.