Стало до странности тихо; стонущий Рекканто перекатился набок и приподнялся на локте.

Взглянув прямо в белые, жуткие зенки напавшей на него женщины. Острие рапиры вошло точно между глаз, погрузившись так глубоко, что должно было выйти из затылка. Однако он ничего такого не видел. Значит…

— Она ее сломала! — заревел Илк, вскакивая. — Она сломала проклятую рапиру!

Демоническая женщина стояла на коленях, уронив голову; рот был еще открыт, грудь покоилась на опрокинутом стуле, служившем частью жалкой баррикады. Две других, хотя и обезглавленные, все еще дергались на полу, истекая зеленью. Грантл изучал этот ихор, местами запачкавший широкие сабли.

Маппо, Брёвна и Финт медленно вставали.

Полнейшая Терпимость, сжав в руке глиняную бутыль, подковыляла к Рекканто. — Жаль рапиру, — сказала она. — Но такого ловкого флеше я еще не видывала.

Рекканто прищурился, утер кровь с носа и разбитых губ. Ухмыльнулся. — А ты как думала? Расчет мастера…

— Я о том, как ты сумел догадаться, что она наткнется на отрубленную голову, скакнет, упадет на колени и окажется прямиком напротив, готовая принять удар?

— Угрубленную? Скукажется? Ну, я уж сказал, я мастер фехтования.

— Я тебя поцеловала бы, — продолжала Полуша, дыша кислым вином, — но ты же обмочился. Есть пределы приличия, если понимаешь, о чем я.

— Это не моча… мы все еще не обсохли!

— Но не все мы пахнем так же, как ты.

Он зарычал и отвернулся. Чертовка чувствительная! — Моя рапира!

— Готов поспорить, сломалась в черепе, — сказал Грантл, — и мозгам это не пошло на пользу. Ловко сделано, Рекканто.

Илк решил, что можно погордиться.

Пока Рекканто Илк расхаживал петухом, Чудная Наперстянка тревожно вглядывалась в братьев Бревно. Наконец она с облегчением поняла, что они невредимы. В последнее время они не уделяют ей привычных знаков внимания. Вот и сейчас даже не посмотрели. Она ощутила трепет беспокойства.

Мастер Квел застучал в дверь погреба. — Знаю, вы меня слышите, — крикнул он. — Вы, что там спрятались. Мы убили трех. Есть еще? Три убиты. Есть еще?

Финт осматривала оружие. — Мы идем искать Гланно. Добровольцы есть?

Грантл прошелся по залу, выглянул за дверь. — Дождь кончается — похоже, буря истощила силы. Я иду с тобой, Финт.

— Я искала добровольцев. Но сама я не доброволец.

— И я иду! — сказал Амба.

— И я! — сказал Джула.

Они сверкнула глазами друг на друга, ухмыльнулись какой-то одним им известной шутке, а еще через мгновение разразились хохотом.

— Что смешного? — спросила Наперстянка. Она искренне недоумевала. «Мозги потеряли? Если они у них вообще были».

Грубый тон отрезвил обоих. Браться примолкли и отвели глаза.

Дверь погреба застонала, привлекая всеобщее внимание; чья-то усатая физиономия высунулась, тревожно выпучив глаза. — Трех, ты сказал? Сказал трех? Точно трех?

Он говорил на диалекте южных островов Генабакиса.

Квел кивнул: — Еще есть? Есть еще, хозяин?

Торопливое мотание головой. Трактирщик вылез и задрожал, увидев растерзанных женщин. — Ох, милые, — шепнул он. — Мне так жаль. Так жаль!

— Ты знал их? — удивился Квел. — Ты знаешь, что они такое?

Из погреба выкарабкивались новые фигуры.