Сзади раздавалось пение без слов.

— О, не обращайте внимания. Родня жены. Если бы я знал заранее, никогда не позволил бы себя окрутить. Если понимаете, о чем я. Но именно так дела и обстоят — женитесь, и в конце концов вас оседлает вся семейная кодла. Даже когда она исчезла, улетела по ветру пустой восьминогой шелухой — ну, должен признаться, что чувствую некоторую ответственность за несчастных свойственничков. Нет, нет. Она была совсем на них не похожа. Еще хуже. Признаюсь во временном умопомрачении. Думаю, это проклятие юности. Давно ли мы женаты? Ну, уже четыре или пять лет, да. Хотя это показалось вечностью и я рад, так рад, что со всем покончено. Еще вина, милая?

Улыбнувшись, Искарал Паст двинулся к храму.

Покрытые тенями ступени ведут на затененное крыльцо, покрытое изрытыми впадинами серыми камнями; о, это очень умело сделано. Две двери, огромные, почти что ворота в панелях полированной бронзы, составляющих изображения Гончих в прыжке. Сделано с любовью. Что за рычащий ужас!

— Да, двери были моей идеей. Фактически я сделал их своими руками. Хобби. Скульптура, гобелены, портретура, карикатура, горшкотура… то есть горшки, я просто воспользовался техническим термином. Видите эту погребальную урну? Исключительная. Да, она внутри. Да. Моя любимая ушла, моя любезная ушла, моя благословенная ушла — хе, хе — о, сложить ее лапы было непростой задачей, скажу вам, едва места хватило. Знаю, трудно поверить, что она там, в урне размером меньше кувшина вина. У меня много умений, да, как положено славному смертному слуге Высокого Дома Тени. Но скажу вам, она бешено сопротивлялась до самого конца!

Он согнулся у бронзовых дверей, поглядел в зияющие пасти Гончих. Поднял костистый кулак и постучал в нос Барену.

Раздался гулкий звук.

— Так и знал, — сказал он, кивая.

Бхок’аралы терлись на ступенях, стучали друг другу в морды и кивали с мудрым видом. Дверь со скрипом открылась. Лицо укутанной в плащ с капюшоном, согбенной фигуры было смутным и расплывчатым. — Нам ничего не нужно, — произнесла она тонким женским голосом.

— Вам не нужно ничего. А чего именно?

— Они испачкают обстановку.

Искарал Паст оскалился. — Она безумна. Почему мне встречаются одни безумцы? Слушай, ничтожная служка, отойди. Поскреби прыщавым лбом плиты пола, поцелуй мои драгоценные ноги. Я никто иной как Искарал Паст.

— Кто?

— Искарал Паст! Верховный Жрец Теней. Маг Высокого Дома. Самый доверенный, излюбленный, ценимый слуга нашего бога! Ну-ка, отойди и дай мне войти! Я объявляю храм своим по праву старшинства, по праву законной иерархии и по праву природного превосходства! Я буду говорить с Верховной Жрицей! Немедленно! Буди ее, тормоши ее — делай все что нужно, пусть будет готова ко встрече.

Дверь заскрипела и служительница выпрямилась, оказавшись поразительно и до смешного высокого роста. Сбросила капюшон, открыв прекрасно вылепленное лицо в обрамлении длинных, прямых, ржаво-рыжих волос. — Я Верховная Жрица Сордико Шквал из даруджистанского Храма Тени.

— А, мастерица перевоплощений. Как я.

— Да, вижу.

— Видишь?

— Да.

— О, разве не смешно. — Он склонил голову к плечу. — Совсем не смешно. — И победно улыбнулся: — Как думаешь, кто я такой?

— Разновидность сожженной солнцем жабы?

— Как раз это я и хотел тебе явить. Давай, пригласи меня внутрь, пока я не потерял температуру.

— Терпение, ты имел в виду?

— Нет, температуру.