Все встало на свои места, нашлось объяснение всем неправильностям в поведении мага; только вот, когда полуэльф уже входил в свои комнаты, перед мысленным взором внезапно и четко проявилась картина…

Арон Тонгил и черноволосый мальчик лет десяти идут по темным переходам подземелья, по коридору, ведущему к лабораториям мага. Мальчик шагает беззаботно, взгляд у ребенка невинно-доверчивый, бесстрашный. Вот он поднимает голову, что-то спрашивает у Арона, и Мэа-таэль замечает, как сильно они похожи, маг и этот ребенок.

Арон кивает, улыбается и распахивает перед сыном дверь самой страшной из лабораторий – той, откуда люди никогда не возвращаются живыми…

Чтец начал запинаться уже в первую четверть часа, а потом у юноши и вовсе сел голос. Тар Аримир недовольно хмурился, но изменить ничего не мог и в конце концов отослал Ресана, строго-настрого велев тому лечить горло. Великая Солнечная неделя только начиналась, и если в другие дни бог Солнца мог простить небрежение при исполнении молитвенного долга, то в свою святую седмицу был строг.

Освободившись, Ресан некоторое время побродил по восточному крылу. Выходить на галерею, ведущую в основное здание, он не рискнул – теперь там стояли два мрачных стражника. Побродил, а потом вернулся в еще пустую комнату для слуг и завалился спать, загадав проснуться вскоре после полуночи. Невидимка внутри него умел безошибочно отмерять время сна и никогда не ошибался.

Не подвел он и в этот раз.

Остальные слуги крепко спали, не потревоженные пробуждением юноши. Ресан тихо сполз на пол и вытащил из-под койки с вечера приготовленный дорожный мешок, надел лямки. Выскользнул за дверь. На галерею юноша идти поостерегся, вышел через двор к той башне, на которую днем ему показал мальчишка. Обходной путь оказался намного длиннее – впрочем, на то он и обходной.

И во внутреннем дворе восточного крыла, и дальше было безлюдно. Больше всего Ресан опасался нарваться на особую стражу Тонгила – его оборотней, которые стерегли замок ночами, когда стражники-люди спали. Но пока Светлые боги миловали.

Впереди выросла башня – громада с черными провалами окон. Ресан достал из мешка лунник – белый камень, светящийся в темноте, сжал в руке. И двинулся вверх по пустой, без единого стражника, лестнице. На третьем этаже свернул в темный коридор и пошел, отсчитывая двери.

Вот и нужная. Если только его не обманули…

Несмотря на глубокую ночь, дверь отворилась прежде, чем костяшки пальцев юноши во второй раз прикоснулись к ее темному дереву. Выпустила широкую полосу света и явила Риена – изрядно вытянувшегося за последние месяцы, потерявшего прежний загар и более бледного, чем хотелось бы Ресану.

При виде гостя лицо младшего ар-Корма утратило остатки румянца.

– Ты что здесь делаешь? Да еще в таком виде? – выдохнул он испуганным шепотом.

– Я за тобой, – последовал твердый ответ.

Риен выглянул в коридор и, убедившись, что никто за ними не наблюдает, втащил гостя в комнату. Тщательно запер дверь и развернулся, прижимаясь к деревянной поверхности спиной. С обреченным видом посмотрел на черноволосого и приглушенно воскликнул:

– Ох, Росана, ну нельзя же быть такой дурой! Или ты хочешь втравить нас в еще худшие неприятности?

– В жизни не поверю, что отец тебя отпустил, – вздохнул Риен. – Сбежала?

Росана независимо пожала плечами.

– Ну да.

Было странно смотреть на худого паренька с разворотом плеч, совсем не подобающим изящной девушке, с мальчишеской плоской грудью и сознавать, что это действительно его красивая вредина-сестра.