Пушистые брови Рины сошлись на переносице.

    - Спрыгнуть? Нет, - она покачала головой. - Даже тот, кто владеет Силой, не способен летать... быть может, лишь Учитель... Нет, мы должны придумать что-то другое.

    Их руки переплелись на толстом стебле цветка, что плавно покачивался вверху - огромный, сияющий, прекрасный; символ жизни, яркий ее огонек, что мерцал над бездной неведомого.

    - Ах, если б у нас были крылья... - со вздохом сказала Рина.

    - Тогда бы мы стали птицами, а не людьми, - сильные пальцы Конана сжали кисть девушки, словно киммериец боялся, что она выпустит сейчас стебель и ринется в пропасть. - Не надо мне крыльев. Вот от лестницы или веревки в десять тысяч локтей я бы не отказался!

    - Мне кажется, что в бездне под нами побольше десяти тысяч локтей, заметила Рина. - И эти белые скалы выглядят как-то странно... Знаешь, у меня такое ощущение, что они живые...

    - Живые? - Конан приподнял бровь. - Кром, что ты хочешь этим сказать? Хмм... живые... И опасность, которую ты чувствуешь, исходит от них?

    - Нет, оттуда, из темноты, - девушка вытянула руку с дротиком к противоположной стороне провала. - Оттуда, Конан! Но давай пока забудем о ней. Нам надо решить, как спуститься вниз.

    Отступив от края пропасти, киммериец поднял голову. Огромный цветок сиял над ним, едва заметно покачивался в потоках теплого воздуха, струившегося из бездны. Треугольные лепестки, окружавшие нижнюю часть карминово-красной сферы, были величиной в человеческий рост; под ними висела густая сеть стеблей толщиной в руку, похожая на небрежно сплетенную корзинку.

    - Странно, - заметил Конан, - тот цветок, который мы видели в лесу, был другим... поменьше и не таким ярким.

    Ухватившись за стебли, Рина легко подтянулась вверх, проникнув внутрь живой корзины, и положила ладонь на лепесток. Пальцы ее порозовели, озаренные алым сиянием; прикрыв глаза, девушка глубоко вздохнула и замерла.

    - Да, этот цветок другой, - ее рот удивленно приоткрылся. - Другой, Конан! Он созрел и несет в себе семя новой жизни...

    - Не значит ли это, что ему пора в путь? Что семени надо подыскать подходящую почву? - Киммериец постучал носком сапога по толстому центральному стеблю. - Я думаю, этот цветок - не первый, который падает с ветви в пропасть... Может, он и нас прихватит с собой?

    - Но выдержит ли он такую тяжесть? - с сомнением произнесла Рина.

    - Смотри, как велик этот шар! - Конан, внезапно преисполнившись надежды, протиснулся меж стеблей и встал рядом с девушкой. - Видишь, теперь цветок идет вниз... да, идет вниз, но совсем медленно... Не эти ли крылья, - он звонко шлепнул ладонью по огромному лепестку, - посылает нам Митра? Шар опустится на самое дно, и мы вместе с ним... Клянусь Кромом! Как это не пришло мне в голову раньше? Лететь куда лучше, чем лезть по отвесной скале, по веревке или лестнице! И гораздо быстрее, а мне стоит поторопиться!

    - Отличная мысль, - согласилась Рина, - но не повредим ли мы ему? Ведь он - живой!

    Конан ухмыльнулся.

    - Живая скала, живой цветок... Ну, раз он живой, спроси у него!

    - Спрошу, - глаза Рины вдруг стали серьезными. - Спрошу... Сейчас...

    Ее лицо напряглось, потом на губах заиграла улыбка, и пальцы нежно погладили упругую плоть лепестка; казалось, она и в самом деле ласкает живое существо - любимую кошку или собаку. Конан снова усмехнулся.

    - Ну, я вижу, твой цветок не возражает! - и, выхватив меч, он сильным ударом перерубил центральный стебель.