– Лейтенант второго класса Джексон за старшего. К патрулированию сектора УЛЬТРА приступить!

Патруль синхронно развернулся направо и пошёл по коридору, освещаемому мощным фонарём старшего патрульного. Их автоматы также были оснащены тактическими фонарями.

Мина подумала, что при стрельбе из «Абакана» непонятно, кому в этих узких коридорах нанесёшь вреда больше – противнику или себе. А для пистолетов было всего по два магазина, патроны от «макарова» калибра 9×18 плохо подходили для натовского оружия, разработанного под калибр 9×19 мм. Наверное, Соболев придумал это специально…

Грубый окрик сзади отвлек Мину от размышлений:

– Субедар Ибрагим – двадцать ударов плетью!

Мембрана переговорного устройства делала все голоса похожими, однако голос Аиши Эттингер сложно было спутать с другим. Она имела звание лейтенанта-полковника и стояла у истоков роты «Захра» Группы специального назначения, так называемого отряда смертниц. Именно на нём испытывалось новое биологическое оружие, создаваемое в рамках проекта «Ультра» совместными усилиями России, Китая, Ирана и Пакистана. Большая часть членов отряда учились в медресе при Красной мечети. Среди членов отряда было немало европеек, в том числе и сама Мина, в прошлом Лизхен Вайсс, гражданка Германии.

Эттингер была австрийкой. В отряде имелись также гражданки Швеции, Норвегии, Франции. В последнее время в учебный лагерь в Аботтабаде привезли много норвежек, Мина не знала почему. До 2007 года в отряд набирали в основном учениц медресе Джамия Хафса, которые соответствовали физическим требованиям Группы специального назначения. После захвата армией кампуса медресе и его вынужденного переноса в пригород Исламабада стали больше брать из Европы. Такое решение командование армии не могло принять без согласования с имамом. Почему он принял такое решение? Мину это не особо интересовало.

Что было для неё загадкой, так это то, что если в Норвегии имелись такие женщины, как тут, то как мог какой-то Брейвик безнаказанно расстрелять семьдесят человек и никто даже не осмелился оказать ему сопротивление. Да если бы он попался сестрёнкам Мины, его разорвали бы на части голыми руками. Таких Брейвиков она видело немало, с самого начала своей карьеры в отряде моджахедов Армии освобождения Косова. Потом Ливан – «Хизболла», затем работа инструктором в Силах Кудс Корпуса стражей исламской революции в самом Иране, потом перевод в Пакистан для работы в рамках секретного международного проекта. Там в основном были камеральные и полевые испытания биологического оружия, вакцин, средств защиты и так далее. Были, правда, и передышки – короткие командировки в Афганистан в интересах «Интер Ойл», ну и иногда антитеррор совместно с рейнджерами.

Платили, конечно, хорошо, не то что в спецназе ГРУ. Да и казармы! Кто-то говорит, что Пакистан бедная страна, а пускай зайдут в казармы Группы спецназначения армии Пакистана и казармы спецназа ГРУ и сравнят! Особенно Мине запомнился забетонированный унитаз, напоминавший трон, в одной из российских казарм.

Патруль двигался по хозяйственным помещениям сектора УЛЬТРА, периодически включая свет и проверяя показания температуры, влажности и прочего. Но мыслями Мина была рядом со своим мужем, лейтенантом-полковником Абдаллой Ханом, Куртом Вайссом, или Кондором. Он заразился, и теперь они не могли быть вместе. Наиболее мучительным во всём этом было то, что он вроде как был ещё жив и вполне здоров, но в любой момент мог превратиться в кровожадное чудовище или умереть.

Аиша Эттингер, или Матушка, как её обычно называли, говорила, что можно вынести любую боль, если жить ради Аллаха, и что в Судный день те, кто любил друг друга во имя Всевышнего, окажутся под сенью его Престола.