Теперь главная линия этого опуса ясна мне насквозь.

Вита облегченно выдохнула, ухватившись свободной рукой за перила. Андрей как-то упоминал о баскаковском коте — единственном существе, имевшем право беспрепятственно бродить по всему дому. Она даже припомнила его имя — Черчилль.

Кот остановился, пристально глядя на незваную гостью немигающими глазами, потом чуть выгнул спину и зашипел, показав острые зубы и ярко-розовый язычок. Его длинная шерсть встопорщилась, отчего Черчилль стал казаться в два раза больше.

— Кис-кис-кис, — машинально прошептала Вита, осторожно поднимаясь вверх. Кто его знает, какой у котяры характер — такой если вцепится, так отбиться будет очень непросто. — Черчилль!

На морде кота появилось сонное удивление, и зеленые глаза мягко мигнули, как две фары. Он резко развернулся и с удивительными для таких габаритов проворством и бесшумностью помчался вверх по ступенькам. Вита, набрав воздуха, точно ныряльщик, сделала то же самое. Она старалась бежать как можно тише, но ей казалось, что ее ноги топочут на весь дом, и этот топот эхом раскатывается по просторным комнатам.

На втором этаже тусклый свет горел только в небольшом коридоре, по которому медленно удалялся охранник, скорее всего направляясь к окнам. Вита похолодела. Конечно, следовало предвидеть, что отнюдь не все простодушно кинутся глазеть на голых девок. Она припомнила план дома. Сканер для Наташи расстарался вовсю, обозначив все в подробностях — даже собственные покои, располагавшиеся именно на этом этаже. Наверняка там можно было найти немало интересного, но она пришла сюда не за этим. Вита, затаив дыхание, миновала пролет незамеченная. Но когда она уже преодолевала ступеньки, ведшие на третий этаж, внизу, в холле, хлопнула дверь и послышались сразу несколько голосов — радостно-возбужденных, обсуждающих происшествие. И только один, густой и тяжелый, сразу же перекрывший их, прозвучал совсем с другой интонацией.

— Откуда тут грязь? Кто-то выходил раньше?

Несколько голосов ответили отрицательно.

— Обыскать дом! Вадик, Серега — обшарьте двор, стену осмотрите! Так и знал, что неспроста эти девки!.. Мать вашу!!! Уроды!

Снова хлопнула дверь, и снизу послышалась беготня, свидетельствовавшая о немедленно начавшейся бурной деятельности. Кто-то начал быстро подниматься по лестнице, на площадку второго этажа плеснулся яркий свет.

Вита запаниковала и на мгновение чуть было не принялась, дергаясь в разные стороны, бестолково крутиться на месте, словно кошка, которой на хвост прицепили консервную банку. Потом помчалась наверх, спотыкаясь в спешке. Пульверизатор все так же был накрепко зажат в ее пальцах.

— Вижу, наверху! — заорал кто-то снизу, и она припустила изо всех сил, уже не таясь.

В проеме коридора третьего этажа она налетела на охранника, еще не осведомленного, но высунувшегося поглядеть, что происходит. Оба отпрянули назад, словно ошпаренные, потом мужчина, удивленно-насмешливо приподняв брови, шагнул к ней, протянув левую руку, а правой доставая пистолет.

Руки Виты пришли в движение раньше, чем она успела сообразить, что делает, — вступила в действие животная защитная реакция. Эффективность приема уже была отработана на ротвейлерах, и тело, в отличие от головы, задумываться не стало. Одна ладонь скользнула к лицу, прикрывая, зажатый в другой руке флакон мгновенно взлетел вверх, и пальцы судорожно задергали рычажок, выпуская в лицо не успевшего среагировать охранника щедрую порцию нашатыря.