— Отвернись, гад, — в ярости крикнул комиссар, — отвернись живо, если хочешь сохранить в целости свою голову!

Рассадурец то ли понимал галактическое эсперанто, то ли каким-то иным образом понял его, но он немедленно исполнил приказ — торопливо отпрянул от Дарта и отвернулся. Бластер валялся рядом, комиссару стоило протянуть за ним руку и обрушить приклад на голову этого молодчика, тем самым покончив с ним навсегда, но он не сделал этого. Тот был слишком похож на карриорца, к тому же чем-то неуловимо напомнил комиссару его сына, Фледа, который был ненамного младше этого рассадурца.

Но главное, что остановило комиссара от дальнейшего кровопролития — это пульт, которым он завладел. Попытки пульта вырваться из его рук прекратились, и Дарт, наконец, получил возможность рассмотреть его. Броберодо был прав: на коробочке имелся чёрный квадрат, а наверху горели два огонька — розовый и зелёный. Абалиец вроде бы говорил, что надо зажать пальцем чёрный квадрат, тогда все цупцероиды разом остановятся…

Дарт немедленно сделал это (он решил, что чёрный квадрат заключает в себе сенсорное устройство), мысленно приказав поднявшимся из люка киберам замереть. Те никак не прореагировали. Тогда он принялся нажимать то на зелёный огонёк, то на розовый, нажимать на все выступы, которые имелись на пульте. В разгар этих манипуляций к нему подскочили цупцероиды. Дарт ощутил такой сильный толчок, что пульт едва не вылетел у него из рук.

Пока они не зажали его своими лезвиями, он кинулся бежать между штабелями коробок. Однако в узком проходе цупцероиды успели преградить ему дорогу. С полдюжины металлических болванов, выдвинув лезвия, наступало на него спереди и сзади. Дарту оставалось одно: сунуть пульт в карман и лезть на коробки, в которых хранились стержни из твёрдого гелия, необходимые для гравитонных батарей; стержни приходилось менять часто, и потому коробок было полно. Ими было заставлено всё помещение.

Но даже и на вершине штабеля Дарт понял, что он в западне. Отступать было некуда — цупцероиды окружили штабель со всех сторон, а двое, следуя его примеру, принялись взбираться на коробки. Спасение Дарта заключалось в пульте, но он никак не хотел слушаться комиссара. Сколько бы Дарт ни нажимал на него, цупцероиды не замирали, а зелёный огонёк не гас. Тиская пульт так и этак, он успел заметить, что юный телекинетчик, глубоко надвинув на голову капюшон, вошёл в клубы дыма и, стоя неподвижно, начал плавно опускаться в отверстие люка. Вскоре он весь погрузился в дым и скрылся из глаз.

На штабель взобрался первый цупцероид. Пока тот был ещё у самого края, Дарт врезал ногой по его круглой голове, и кибер, не удержавшись, сорвался вниз. В метре от него взбирался второй. Дарту пришлось и этому болвану уделить внимание.

Комиссар ткнул пальцем в телефонный диск.

— Алло, это Дарт! — закричал он, ударом ноги сбрасывая со штабеля третьего цупцероида. — Дайте мне срочно кого-нибудь из командования! Адмирала Стенсеса! Или Деворга!

— Вас слушает Стенсес.

— Это Дарт. Коробка, то есть пульт управления цупцероидами, у меня в руках.

— Дарт, немедленно отключите цупцероидов! — перебив его, закричал адмирал. — Они только что ворвались в командный отсек! Их сотни! Их невозможно остановить!.