Он поднёс руку к своему уху — жест, означавший у карриорцев, что им говорят по телефону что-то важное.

— Отлично, наши заняли орудийный отсек, — заговорил капитан, прислушиваясь к голосу в микродинамике, имплантированном в его ухо. — "Громовержец" снова вступает в бой!

Тем временем офицеры, каждый из которых был окутан аурой индивидуальной силовой защиты, столпились возле отверстия. Белесый дым в нём рассеивался. Сквозь разрывы в клубах виден был космос и удалявшийся вражеский дисколёт.

— Они отлепились от нас! — в радостном возбуждении кричали военные. — Смотрите, они уносят ноги!

— Вовремя они убрались, — заметил Лайешт, — мы снесли бы их одним выстрелом.

С Дартом по телефону связался Стенсес и велел ему возвращаться в командный отсек. С ним туда отправились Джимелин и Лайешт. Джимелин, раненый в бедро и предплечье, сильно хромал. Боли он, после введения болеутоляющей инъекции, не чувствовал, однако ощущал слабость во всём теле и особенно в раненой ноге. Дарту пришлось его поддерживать.

Коридоры были завалены цупцероидами. Кибернетических болванов было так много, что их даже не убирали, а только оттаскивали в сторону, чтобы освободить проход. По дороге Дарт заскочил в душевую кабину смыть с себя гарь и переодеться. В командный отсек он вошёл в новом военном мундире, застёгнутый на все застёжки, при кобуре, в которой лежал ручной бластер.

В командном отсеке тоже было полно бездыханных цупцероидов. К счастью, они не успели натворить здесь больших бед, ворвавшись сюда только в самые последние минуты перед своей гибелью. Обзорные экраны по-прежнему светились, у пультов деловито сновали дежурные офицеры.

Во время рассадурского абордажа "Громовержец" только защищался, отражая атаки неприятельских кораблей; о том, чтобы самому перейти в наступление, нечего было и думать. Временная утрата его экипажем контроля над многими важнейшими узлами привела к ослаблению защитного поля вокруг корабля. Вражеские снаряды уже несколько раз пробивали его, добираясь до бронированного корпуса, и потому первой заботой уцелевших бойцов было приведение в порядок силовых батарей. Люди и киборги работали слаженно, это было видно по экранам, на которые проецировалась внутренность отсеков.

К Дарту подошёл Стенсес и сухим официальным тоном поздравил его с удачно проведённой операцией по избавлению "Громовержца" от неприятельского десанта.

— Вы нарушили приказ, покинув капсулу, — прибавил он. — К счастью, всё закончилось благополучно, а потому примите мою искреннюю благодарность. Но теперь вам следует немедленно вернуться в капсулу и продолжить выполнение возложенной на вас миссии!

В следующую минуту он, однако, смягчился. Взяв Дарта под руку, он подвёл его к креслам, предложил сесть, сел рядом и поинтересовался, как ему удалось добыть пульт. К ним подошли Деворг и два других адмирала. Подкатил и Броберодо.

Долгих разговоров Дарт не любил, да и у собеседников его времени сейчас не было, и он поведал о событиях в трюме как мог кратко.

С его слов выходило, что он добрался до восьмого отделения почти беспрепятственно, лишь изредка постреливая из гранатомёта. В полу он обнаружил круглое отверстие и поднимающихся из него цупцероидов. Там же, у отверстия, он встретил трёх рассадурцев в капюшонах, и среди них — змееподобного, у которого без особых проблем отобрал пульт.

— Единственная проблема, которая у меня возникла — это обращение с пультом, — рассказывал он. — Я ведь правильно догадался, что чёрный квадрат — это сенсорное устройство, но до меня не сразу дошло, какого типа мыслительные импульсы оно воспринимает. Спасибо капитану Броберодо, а то бы я до сих пор вертел эту коробку в руках, — и он отвесил кивок в сторону тумбы.