Постояв немного, Шон натянул на себя еще не высохшую рубашку, затем подтянул подпруги у обеих лошадей и подвел их к Эйлин, продолжавшей сидеть на траве.

— Возвращаемся? — спросил он.

Она молча кивнула, поднялась, стряхнула с себя соринки.

Шон вскочил в седло. Вздохнув, Эйлин забралась на свою кобылу.

Обратный путь показался ей намного длиннее.

8

— Привет, — сказала Бланш. — Как покаталась?

Эйлин села напротив нее и раздраженно вздохнула.

— Покаталась.

— Что-то не так? — забеспокоилась Бланш.

— И да, и нет. Все началось хорошо, а потом он вдруг... Не знаю. Как у тебя прошел день?

— Как всегда, в делах, — ответила Бланш. — Мне кажется, что я никогда их не переделаю. — Она чмокнула сына в макушку. — Реджи хоть и маленький, а времени отнимает много.

Эйлин кивнула, хотя была весьма далека от забот о детях.

— Капризничает сегодня с самого утра, — продолжала Бланш. — Питер считает, что ему надо дать возможность поплакать, а я не могу слышать, когда он кричит. Я с таким трудом забеременела, что это может и не повториться, поэтому хочу проводить с моим единственным ребенком как можно больше времени.

— Я тебя понимаю. Он лапочка. — Эйлин потрепала малыша по щечке, подумав о том, будет ли у нее когда-нибудь свой ребенок — крошечный мальчик с темными волосиками и темно-синими глазками. — Пойду приму ванну, а то у меня все тело ломит.

Бланш засмеялась.

— Это бывает от долгого сидения на лошади.

— Раньше надо было предупреждать, — проворчала Эйлин, не сказав подруге, что сердце у нее болит куда сильнее.

— Ты голодна? Мы уже поужинали, но...

— Не беспокойся, я найду что-нибудь.

Поднявшись в свою комнату, Эйлин разделась, вошла в ванную и открыла кран. Наблюдая, как ванна заполняется водой, она думала о Шоне, гадала, что он делает сейчас и увидит ли она его завтра. Особенно Эйлин беспокоило его непонятное поведение. Она видела, что он собирался поцеловать ее, но по какой-то причине вдруг передумал и сразу стал чужим.

Эйлин сказала себе, что все ее терзания закончатся, как только она уедет в Лондон. Но мысль о скором отъезде еще больше испортила ей настроение.

— Перестань вмешиваться в их отношения, Бланш.

— Но мне кажется, они очень подходят друг другу.

Питер покачал головой.

— О чем ты говоришь? Она городская женщина, а он деревенский житель. У них абсолютно разные интересы и жизненные ориентации. Трудно найти более неподходящих друг другу людей.

Бланш повернулась к мужу и ткнула его пальцем в грудь.

— Ты забыл, что я горожанка, а ты сельский парень?

— Это совсем другое, — возразил Питер, обнимая ее.

— Да? И почему же?

— Потому что Эйлин не сможет жить здесь, а Шон никогда не уедет отсюда.

— Может, и уедет.

— Есть причина, о которой я не могу тебе сказать:

— Что за причина? — Бланш заглянула мужу в лицо. — Я хочу знать.

— Я не могу сказать тебе.

— Не можешь или не хочешь?

— Я дал слово Шону никому не говорить об этом, в том числе и тебе, — твердо сказал Питер.

— Я думала, между нами нет секретов, — обиделась Бланш.

— Это не между нами, дорогая, а между мной и Шоном.

— Ну и не говори, — бросила она и надула губы.

— Хватит беспокоиться об Эйлин, — низким голосом проговорил Питер, целуя жену в шею.