Просыпаюсь от непонятного шума со стороны города. Стряхиваю пыль и смотрю на часы. Я проспал почти сутки. Местные! 30 часов! Снимаю шлем, выхожу на крыльцо. К дому движется странная процессия. Бьют барабаны, немузыкально завывают трубы, периодически кто-то лупит в гонг. Пристрелить бы мерзавца. Процессия останавливается метрах в двадцати от меня. Вперед выходят трое.

    -  Обычно я убиваю тех, кто приближается ко мне с оружием, - говорю я. Все поспешно складывают оружие на землю. Любопытно. Значит, командую парадом я.

    -  Эй, парень с гонгом, иди сюда. - Парень подходит. - Положи свою музыку на землю, - кладет деревянную раму, в которой на цепях подвешен медный гонг. Достаю лазерный пистолет. Узким лучом обрезаю цепи, потом широким расплавляю гонг. Парень в ужасе смотрит на лужицу металла и дымящуюся землю у своих ног.

    -  Свободен, - говорю я. Он забирает раму и спешит на свое место.

    -  Так что вы хотели мне сказать? - обращаюсь к парламентерам.

    -  Властелин Смерти, не наказывай весь город. Мы привели виновных, - строй расступается, я вижу солдат, закованных в цепи. В первом ряду - расчет катапульты, дальше - отделение лучников. Прохожу мимо строя, останавливаюсь напротив командира лучников.

    -  Где твое оружие, солдат?

    Кто-то тотчас подносит лук, колчан стрел, короткий меч. Поднимаю и осматриваю лук. Стофунтовый - мощная игрушка. Для человека, разумеется.

    -  Этим ты хотел остановить меня?

    -  Да, Властелин.

    -  Снимите с него цепи, - приказание моментально выполнено.

    -  Хочешь испытать свою игрушку на мне? - протягиваю ему лук. Оружие хотя и мощное, но даже скафандр не пробьет.

    -  Как будет угодно Властелину, - солдат берет лук, кланяется, отходит метров на двадцать. Поднимаюсь на задние лапы, расправляю плечи. Солдат пробует лук, неторопясь достает и осматривает стрелу, кладет на тетиву. Дзинь, дзинь, дзинь - три стрелы отскакивают от стекол очков почти одновременно. Я даже испугаться не успел. Думал, он будет стрелять в грудь или живот. Хорошо, что не в нос целил.

    -  Отличный кадр, Мастер, - сообщает Уголек. - Стрела прямо в объектив шла.

    Солдат возвращается в строй, кладет на землю лук и колчан. На лице никаких эмоций. Надеюсь, у меня тоже.

    -  Ты храбрый солдат и меткий стрелок, - говорю я. - Освободить их всех.

    -  Властелин, прошу тебя, прими дары и оставь наш город с миром, - гнет свою линию парламентер. Носильщики выносят вперед и открывают сундуки. Золото, ткани, что-то непонятное, то ли сушеные змеи, то ли корешки.

    -  Я останусь здесь дней на пять размышлять о бренности живого. Город не трону. Проследи, чтоб никто не нарушал моего уединения. Это, - обвожу широким жестом ряд сундуков, - убери. Не смеши меня. Теперь уходите.

    Носильщики подхватывают сундуки и поспешно ретируются. Вся процессия с бесконечными поклонами пятится задом. Поворачиваюсь к ним спиной и иду в дом. На ступенях лестницы оглядываюсь. Процессия уже далеко. Люди бегут трусцой. На месте переговоров осталось что-то вроде открытого паланкина, и в нем кто-то сидит. Подхожу. В паланкине - девушка. В тяжелых, расшитых золотом и драгоценностями одеждах, но привязана. Причем, весьма надежно. Ни встать, ни рукой махнуть. Буду считать, языка взял. Достаю нож и обрезаю все веревки. Девушка молча падает в обморок. Мне под ноги. Массаракш! Поднимаю и затаскиваю ее вместе с паланкином в дом.

    СЭКОНД.