— Все это несколько наигранно… — выдавил я.

— Ничего себе словечко, — фыркнула она. — И какого черта это значит?

Я помедлил. Обычно я легко вникаю в суть нелепых убийств: моя особая проницательность в делах подобного рода подсказывает мне, какие именно выверты подсознания привели к появлению тех или иных человеческих останков. Но в данном случае я ничего не понимал. Даже такой профессионал, как я, не всесилен; ни мне, ни моему внутреннему помощнику было невдомек, кому потребовалось превращать нелепую толстуху в корзину с фруктами.

Дебора выжидающе смотрела на меня, а я боялся сболтнуть какую-нибудь глупость — вдруг сестра примет ее за проницательную догадку и уйдет не в ту степь. С другой стороны, репутация требовала, чтобы я высказал некое компетентное мнение.

— Ничего определенного, — начал я. — Просто…

И запнулся, потому что осознал, что собираюсь выдать и впрямь верную догадку. Пассажир одобрительно хмыкнул в знак согласия.

— Да что, говори уже! — потребовала Дебора в обычном раздраженном тоне.

Какое облегчение!

— Здесь все делалось с холодным расчетом, хотя обычно по-другому, — объяснил я.

Дебс прыснула.

— «Обычно»! Для кого обычно — для тебя, что ли?!

Так-так, на личности переходим… Ладно, проехали.

— Обычно для тех, кто на такое способен. Нужна какая-то страсть, некий знак, что тому, кто это сделал, было… гм… было очень нужно поступить именно так. А здесь иное. Вроде как… «чем бы мне еще развлечься?».

— Это, по-твоему, развлечение? — переспросила она.

Я сердито качнул головой — сестра явно не желала вникать в мои слова.

— Нет же, я тебе и пытаюсь объяснить! Развлечением должно быть само убийство, это всегда видно по трупам, — а здесь все затеяли отнюдь не ради убийства, это только способ чего-то добиться. Способ, а не цель… Чего ты на меня так смотришь?

— Значит, вот что ты чувствуешь… — протянула она.

Я как-то даже растерялся… это я-то, Дерзкий Декстер, который за словом в карман не полезет! Дебора все еще никак не могла привыкнуть к тому, что я собой представляю, к тому, кем вырастил меня ее отец. И я прекрасно понимал, насколько сложно ей принять все это в повседневной жизни, особенно по работе… в конце концов, ее работа в том и состояла, чтоб выслеживать таких, как я, и отправлять на электрический стул.

С другой стороны, подобные разговоры и мне давались ой как тяжко. Даже с Деборой… все равно что с родной матерью оральный секс обсуждать. В общем, я решил ненавязчиво сменить тему и сказал:

— Понимаешь, здесь главное не сами убийства, а то, что сделали с телами дальше.

Дебора с минуту пялилась на меня, потом тряхнула головой.

— Мне до чертиков хотелось бы понять, что ты имеешь в виду… — протянула она. — Но еще больше хочется выяснить, что творится у тебя в башке!

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Шипение напомнило мне звуки, что, бывало, издавал мой Пассажир, и это меня немного успокоило.

— Слушай, Дебс! — попробовал я еще раз. — Я хочу сказать, что нам попался не убийца. Наш герой любит играть с мертвыми телами, не с живыми.

— А что, есть разница?

— Да.

— Но он все равно убивает? — уточнила она.

— Судя по всему.

— И скорее всего убьет опять?

— Вероятно, — подтвердил я, заглушая глумливую, слышимую только мне одному внутреннюю уверенность.