— Хорошо. Мы высылаем ее. — Он поднял глаза, чтобы убедиться, что Делла Стрит слушает и делает записи. — Мой секретарь позаботится, чтобы это сделали немедленно.

Делла улыбнулась:

— Да, как его развернуло! Ведь позвонил‑то он, чтобы сообщить, что никому не позволит загребать жар руками своего клиента. — Мейсон усмехнулся. — Скажите, шеф, а вы каким‑то образом можете пострадать в подобном деле?

— Мой клиент — да.

— Итак, ваша стратегия начинает разворачиваться, — улыбнулась Делла. — А Олни? Он может пострадать?

— А он‑то как? Богатый подрядчик, который платит своим адвокатам за месяц вперед?

— Итак, Дюрант будет отвечать перед судом и наверняка проиграет дело. А Рэнкину это ничего не будет стоить, кроме гонорара, который он уже заплатил вам. Не слишком ли хорошо для Рэнкина?

— Именно за это он и заплатил мне, не так ли? — с усмешкой спросил Мейсон. — И еще. Имей в виду, что у Олни свои очень грамотные адвокаты.

Глава 4

На следующее утро в половине одиннадцатого Холлистер опять позвонил Мейсону:

— Приглашаю вас на пресс‑конференцию на борту яхты Отто Олни. Подъезжайте к двум часам к яхт‑клубу «Пингвин». А с двух до пяти — коктейли.

— А что вы решили насчет иска? — поинтересовался Мейсон.

— Мы предъявляем его сегодня в час. Наш клиент очень раздражен этим заявлением Дюранта, и аффидевит Максин Линдсей полностью все объясняет. В качестве компенсации за причиненный ущерб мы требуем двадцать пять тысяч долларов. Мистер Олни очень высоко оценивает картину и опасается, что слова Дюранта могут отразиться не только на ней, но и на его репутации бизнесмена. Более того, наш клиент, проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что это заявление было сделано не случайно, а с недобрыми намерениями, и запросил еще двадцать пять тысяч в виде штрафных санкций.

— Я с удовольствием приеду. Со мной будет моя секретарша; хорошо?

— Конечно.

— Я рад, что вы предъявили этот иск.

— Хотя нам и не нравится, когда нашими руками загребают жар. Вы же понимаете, — продолжал Холлистер, — что настоящий повод к действию — это то, что Рэнкин имеет против Дюранта.

— Ну, я полагаю, Олни найдет способ компенсировать ваши услуги в этом деле.

— Не сомневаюсь.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — тогда давайте оставим разговоры о том, кто чьими руками загребает жар, а будем считать, что мы предоставили вам возможность неплохо заработать. Надеюсь, вы будете в два часа?

— Да, буду.

— Тогда до встречи.

Адвокат повесил трубку и повернулся к Делле Стрит, которая слушала разговор.

— А не послать ли нам к черту все эти дела в заплесневелой конторе, Делла? Хватит ворошить старые, пропылившиеся бумажки в поисках предмета тяжбы для судебных исполнителей. Давай сбежим отсюда и проведем остаток дня на борту роскошной яхты Отто Олни. Там мы посмотрим на картину, вытянем по нескольку коктейлей, а после этого где‑нибудь пообедаем и даже потанцуем… ну, чтобы не разучиться.

— Насколько я понимаю, мое присутствие там — в интересах дела?

— Да, это очень важно. Мне бы и в голову не пришло поехать без тебя.

— В этих обстоятельствах, — заметила она сдержанно, — будет правильным отложить вашу встречу с клиентом, назначенную на три часа, и объяснить, что это продиктовано крайней необходимостью.

— А кто это, Делла?

— Человек, который хочет встретиться с вами по поводу апелляции по делу его брата.