— Обвинение прекрасно знает репутацию адвоката, — заметил Ральф Флойд, — поэтому мы не хотим оставлять ни одного незавязанного узелка.

— Пожалуй, вы сделали все, что могли, — улыбнулся судья Эллиотт. — Я думаю, господа, что мы вправе закончить слушание и передать дело в следующую судебную инстанцию.

Мейсон поднялся со своего места.

— Ваша честь, защита желает представить определенные доказательства, — сказал адвокат уважительно, но твердо.

— Почему? — поинтересовался судья Эллиотт.

— Потому что это наше право.

— У вас есть право вручать свидетелям повестки о явке в суд — все правильно. Однако настоящий суд не призван оценивать надежность свидетелей. Наша цель — взвесить вопрос о разумности сомнения. Вы не можете утверждать, что у нас нет достаточно серьезных доказательств для передачи дела в следующую судебную инстанцию.

— Вопрос о наличии или отсутствии достаточно серьезных доказательств может быть решен только после завершения дела, а любая попытка принять решение, не позволив защите представить… — начал возражать Мейсон.

— О, хорошо, хорошо, — перебил судья Эллиотт. — Слушание дела откладывается до десяти часов завтрашнего утра. Однако я хочу предупредить адвоката, что наш календарь забит и суд не позволит задавать вопросы с целью просто разузнать что-либо во время предварительного слушания. Суд предупреждает адвоката, что мы не станем оценивать надежность свидетелей, а любое противоречие представляемых фактов будет расцениваться в пользу обвинения. Однако суд не пытается лишить обвиняемую полагающейся ей по закону защиты и заверяет ее, что в Верховном суде, перед присяжными, будет рассматриваться вопрос о надежности выступающих свидетелей и применяться доктрина разумного сомнения. Мы просто говорим о различии процедур в различных судах. Вы понимаете меня, мистер Мейсон?

— Да, — кивнул адвокат.

— Прекрасно. Слушание откладывается до десяти часов завтрашнего утра.

Мейсон положил руку на плечо Диане Дуглас, пытаясь ее успокоить.

— Не падайте духом, Диана, — сказал он.

— Мое дело передадут в Верховный суд? — спросила она.

— Не исключено, однако я хочу собрать как можно больше фактов до того, как на предварительном слушании будет принято решение.

— Что происходит в Верховном суде?

— Все решают присяжные. Они должны вас оправдать, если улик недостаточно. — Мейсон наклонился вперед и спросил шепотом: — Где вы взяли этот револьвер, Диана?

— Где и сказала, мистер Мейсон. Он, окровавленный, валялся на полу. Я отнесла его в ванную, вытерла кровь полотенцем, а потом засунула к себе в сумочку. Он с трудом туда вошел. Тогда, наверное, и выпала моя кредитная карточка.

— И вы спрятали его в самолете?

— Да. Я вынула полотенца и пошарила рукой за контейнером, в котором они лежат, нащупала отверстие и просунула туда револьвер. Я думала, его никогда там не найдут.

— А теперь я хочу спросить вас о девушках, с которыми вы вместе работали в Сан-Франциско. Как вы думаете, кто из них мог написать мне записку?

— Любая из них могла это сделать.

— Ее отпечатали на электрической пишущей машинке.

— Все машинки в конторе — электрические.

— Ладно, не падайте духом. Увидимся утром.

Мейсон взял портфель и вышел из зала суда.

Глава 16

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в небольшом уютном итальянском ресторанчике, расположенном недалеко от Дворца правосудия.