Нас здорово грели телефоны. Короткое совещание мы провели тут же, в машине.

– Списочек то не особо богатый, – сказал, обдавая меня запахом водки, Зверев.

Список действительно был невелик: полтора десятка телефонов и два пейджера.

Пейджеры и четыре телефона были либо полностью анонимными, либо обозначены одной буквой. Принадлежали, скорее всего, сутенерам или барыгам, у которых Вера Пастухова покупала отраву.

– Эти телефоны, – сказал Зверев, – главный наш шанс. Но может оказаться пустышкой…

– Может, – согласился я и рассказал об Олеге Греттире. Мои коллеги оживились и укорили: что же ты молчал? Тогда я рассказал о своей пробивке адресов. О том, что по информации Вермунда я Греттира найти не смог.

– Обычное дело, отозвался Зверев. – Знаю я эти левые базы данных…

Там опечаток выше крыши. Он может быть зарегистрирован по другому адресу. Но если только это он – деться ему некуда.

Найдем.

Мы помолчали.

– А если не он убил Пастухову? – спросил вдруг Зверев.

– Он!… Чего это не он? – убежденно возразил я.

– Хлипковат он, – ответил Сашка. – Как это он, хлипковатый, сломал ей ребра? Руками ломал?

Зверев на секунду другую задумался, а потом сказал:

– Позвоню ка я знакомому эксперту, – и тут же набрал номер.

Эксперт Сашкиному звонку не шибко обрадовался и ответил, что «вопрос, извините, дурацкий». Даже самый тупой студент медицинского вуза его бы не задал… вы хоть раз в жизни рассматривали строение скелета человеческого тела? Сашка сказал: нет, и эксперт прочитал ему лекцию. Он начал с того, что слово «скелет» происходит от греческого «skeletos», что означает «высохший»… минуты полторы гнал пургу. И это по сотовому!

– Ну, теперь вам понятно? – спросил эксперт, когда закончил просвещать Сашку.

– Нет, – ответил Сашка.

– Не мог ваш Потрошитель руками ребра сломать… не мог. Он их ножом разделывал!

Вот так! Ножом. Тупым и длинным. Романтик Греттир со взором горящим «разделывал» тело Веры Пастуховой тупым и длинным ножом…

– Похоже, все таки он, Олег Греттир, – сказал Зверев.

Я кивнул молча: похоже, действительно он. Вот только где он?

– Посмотри, – сказал Сашка, – нет ли телефончика, обозначенного именем Олег или буквой "О"? Или "Г"?

Такого телефона в записной книжке Веры Вероники не было. Зато он был в компьютере Юрия Вермунда. Но самого Вермунда отделяли от нас тысячи километров расстояния и неделя по времени. Неделя – это очень большой срок.

– Ладно, – сказал Зверев. – В любом случае нечего гадать. Нужно пробивать эти телефоны. Я поеду в контору, а ты, Андрюха, давай ка езжай домой и поспи часа три… на тебе же лица нет.

Я согласился.

***

Я согласился, но уговорил Сашку, что сам заброшу его в Агентство – незачем ему с таким «выхлопом» за руль садиться. Забросил Сашку и поехал домой… но приехал почему то на проспект Рационализаторов.

Я не знаю – видит Бог, я не знаю, – как я оказался там, но через двадцать минут я припарковал свой «джип» у проклятой шестнадцатиэтажки с автостоянкой. Я сидел в машине и курил, глядя на бесконечный фасад с окнами, спутниковыми тарелками, балконами и лоджиями. В этом доме живут две с половиной тысячи человек… и один зверь по кличке Греттир, которого не знает мой компьютер.