Мовис Мид машинально водила пальчиками по обшивке дивана.

— Вы со мной не согласны? — спросил Мейсон.

— Нет, почему же… Бывают минуты, когда мне КАЖЕТСЯ, что вы чертовски умны.

— А в другие минуты? — с улыбкой спросил он.

— В другие минуты я в этом просто уверена.

— Вы не могли бы припомнить, когда в последний раз видели свой шарфик с обезьянками?

Она облизнула пересохшие губы.

— Я надевала его, когда фотографировалась. А делала я это довольно часто… Справа — в ателье, у самых разнообразных фотографов. Но все это было не то, чего я хотела. Наконец одному из них пришла мысль сфотографировать меня на яхте, и этим снимком я была вполне удовлетворена.

— Остальные оказались недостаточно расторопными?

— Или недостаточно, или же чересчур расторопными… Вся соль заключается в том, чтобы на фото показать ровно столько, сколько нужно, не больше, не меньше… Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду?

— Значит, несколько недель назад шарфик был еще у вас?

— Я бы сказала — несколько месяцев назад.

— После этого вы его надевали?

— Да, два или три раза. Один раз даже одалживала его Глэдис. Разве это так уж важно?

— Может быть, и важно, — ответил Мейсон. — Вы сейчас одна, мисс Мид?

— Почему вы вдруг задаете такой вопрос, мистер Мейсон?

— Да просто так… Меня настораживает ваша манера держаться со мной… Сами понимаете…

— Послушайте, вы, великий умник! — возмутилась она. — Не много ли вы на себя берете? Вы не имеете права задавать подобные вопросы!

Внезапно дверь спальни открылась и на пороге показался человек лет пятидесяти с солидным брюшком и холодными, суровыми глазами.

— Я хочу попрощаться с вами, Мовис, — сказал он.

— О, добрый вечер! — поздоровался с ним Мейсон, — Мистер Дункерк, не так ли? Грегори Олсон Дункерк?

— Совершенно верно, — ответил он.

— И вы, наверное, слышали весь наш разговор?

— И в этом вы тоже правы, мистер Мейсон, — спокойно ответил тот. — Я находился в соседней комнате. Подумал, что при сложившихся обстоятельствах такая предосторожность не помешает.

— А что вы понимаете под словами «сложившиеся обстоятельства»? — спросил Мейсон.

— Вы и сами прекрасно понимаете! Откуда мне могло прийти в голову, что вы надумаете вновь навестить мисс Мид и учинить ей настоящий допрос? Мне это совсем не нравится.

— Весьма сожалею, — ответил Мейсон.

— Извиняйтесь перед мисс Мид, а не передо мной.

— С чего вы решили, что я извиняюсь? Я просто выразил сожаление по поводу того, что вам это не нравится.

— В данном деле вы представляете интересы Глэдис Дойл. И у вас уже много фактов и данных. А когда вы начинаете действовать, никто не знает, когда вы остановитесь и на чем.

— Почему же? Как правило, я останавливаюсь тогда, когда доискиваюсь истины. Истина, по‑моему, довольно сильное оружие.

— Все зависит от того, как пользоваться этим оружием, — ответил Дункерк, — и против кого оно будет направлено. Лично я собираюсь помочь мисс Мид.

В этот момент в дверь неожиданно постучали. Мисс Мид бросила на Грегори Дункерка вопрошающий взгляд и, получив от него видимый только ей одной знак, поспешила к двери.

На пороге стояла какая‑то ухмыляющаяся личность с перебитым носом, веселыми глазками и нависшими над ними бровями.

— Здорово, Мовис! — сказала личность.