— Хорошо, — вздохнул Мейсон. — Дело в том, что у меня есть все основания предполагать, что убитого звали Джозеф Мэнли. И я надеюсь, что мы узнали об этом раньше полиции. Но сейчас, я думаю, и они в курсе, только не говорят газетчикам, чтобы скрыть это имя от нас.

— Значит, вы считаете, что полиция уже знает, кто он такой?

Мейсон кивнул.

— Склонен думать, что да. Конечно, они не объявили об этом. Считают, что пока это должно быть в тайне. Теперь о другом. Они выяснили, что стреляли из револьвера 22 калибра, который нашли на полу в спальне. Скажите, вы не дотрагивались до него?

— Я очень плохо помню, что я делала в те ужасные минуты, но почти уверена, что трогала его.

— Когда?

— Сразу, как только увидела труп. Я увидела револьвер, и у меня мелькнула мысль, что неплохо было бы иметь оружие на случай, если… если убийца все еще скрывается в доме. Потом я испугалась и бросила его на пол…

— И наверняка оставили на нем отпечатки своих пальцев, — со вздохом сказал адвокат.

— Но, мистер Мейсон! Ведь к тому времени человек был уже давно мертв.

— Это мы с вами знаем, — начал терпеливо объяснять Мейсон. — В какой момент и почему вы схватили этот револьвер. Но вся беда в том, что определить время появления отпечатков пальцев на предмете невозможно. Никто не может с уверенностью сказать, КОГДА они были оставлены, до убийства или после… Теперь об инструкциях, полученных вами от Мовис Мид.

Буду с вами совершенно откровенен, Глэдис. У меня сложилось твердое убеждение, что она ведет какую‑то непонятную игру. Поэтому мне крайне важно, чтобы вы все хорошенько вспомнили. Куда она велела вам свернуть после развилки — направо или налево? Я не собираюсь этим воспользоваться, но должен сказать, что тот листок из вашей записной книжки, на котором вы сделали свои пометки о маршруте, уже на руках у полиции. Согласно ему, вам полагалось свернуть направо. Глэдис Дойл испуганно посмотрела на него.

— Это так? — спросил он.

— Да, мистер Мейсон, она действительно сказала мне, чтобы я свернула направо. Теперь я это вспомнила. Но когда что‑то стенографируешь, то работаешь чисто автоматически, не вдумываясь в то, что тебе говорят. Уже стоя в дверях, я внезапно обнаружила, что эта страничка исчезла из блокнота, ее кто‑то вырвал, и страшно растерялась. А потом сообразила, что есть же план, с которого она диктовала мне маршрут. Я достала его из стола и восстановила свои заметки. И я готова поклясться, что на том плане стрелка показывала НАЛЕВО, поэтому я так и поехала.

— Вы говорите, что готовы поклясться, значит, вы совершенно в этом уверены?

— Все это время я очень много думала, мистер Мейсон, и старалась припомнить решительно все мелочи. И в отношении плана я ни капельки не сомневаюсь. Однако сейчас я ясно вспомнила, что мисс Мид говорила о правом повороте после развилки…

— Иными словами, ее устные инструкции не соответствовали плану?

— Выходит, так.

— Вы бы узнали этот план, если бы увидели его снова?

— Безусловно. Он был нарисован рукой мисс Мид. Чернилами. А красными стрелками было обозначено, как ехать из «Саммит‑Инн» в город… Да, кстати, я припоминаю, что на обратной стороне этого листа был нарисован карандашом эскиз какого‑то здания. Я особенно не приглядывалась, но, насколько припоминаю, это был жилой дом.

— Так что вы непременно узнаете этот план, если его увидите?

— Я в этом уверена. Я же его перерисовывала. Правда, не со всеми деталями, помечала только расстояния и направления красных стрелок.

— И вы абсолютно убеждены, что на том плане, который вы достали из ее стола, стрелка указывала НАЛЕВО, то есть как раз на ту дорогу, которая привела вас к каньону Пайн‑Глен и к коттеджу, где вы были вынуждены переночевать?

— Да, я в этом совершенно уверена.