|
Но я не придала этому значения – вот у Завгородней круглый год такое ощущение, особенно весной. Но за мной следят по настоящему – трижды я видела одного и того же человека, следовавшего за мной в разных частях города, после того как я первый раз посетила клинику Дятлова. Это был тот патлатый парень в дурацкой шапочке, которого чуть не сбила машина у Агентства. Второй раз он попытался заскочить за мной в лифт. Наверное, хотел выяснить номер квартиры, чтоб проникнуть туда в мое отсутствие и подложить «жучки». Увидев его вчера днем в третий раз, в автобусе, по пути домой из женской консультации, я заподозрила неладное. Но вида не подала. Он отстал от меня в супермаркете, запутавшись между лотками: в спортивном ориентировании по магазину мне нет равных. Но кому нужно следить за мной? Понятное дело – тому злому гению, который хочет засадить Дятлова за решетку. Может, даже вице губернатору Подземельному. Что то мне это дело совсем не нравится. Но пусть они не думают, что я испугалась! Я, конечно, не испугалась, но на всякий случай вытащила с антресолей самый большой разводной ключ и положила в свою сумку. Чтоб ни Модестов, ни Агеева не смогли упрекнуть меня в беспечности…
***
– Знаешь, я думаю это проделки Каширина, – вернула меня в историю с презервативом Агеева, – хоть он и говорит, что это не он, посмотри на его лицо. – И с кем, если это он? – стала я развивать версию Агеевой. – Не знаю, – с сожалением ответила она, – хотя… посмотри на лицо Завгородней. – Как ты мог?! – налетели мы на Каширина, приперев его в углу. Тихо! Только никому не говорите, – зашипел он. – А как вы догадались? – У тебя такое лицо… – Я думал, прикольно получится – подложить под стол Спозаранника использованную резинку. Все бы смеялись. Я же не знал, что так получится… – Так ты им не пользовался? – Нет, к сожалению! – А Завгородняя? – вырвалось у меня. – Что Завгородняя? – спросил Каширин. – Ну, у нее такое лицо… Каширин внимательно посмотрел на Светку. – У нее все время такое лицо. Мы раскрыли ночное преступление, целью которого было дискредитация стола Спозаранника, но Обнорскому об этом не сказали. А Обнорский, получив тридцать процентов подозреваемых из всего коллектива, начал думать, что имеет дело с заговором, и в конце концов заявил, что мы намеренно путаем следствие, и выгнал всех из кабинета. Догадка Спозаранника, что презерватив оставили не имеющие никакого отношения к Агентству злоумышленники, несмотря на очевидную нелогичность, была признана официальной версией.
***
Человеку далекому от расследовательской работы могло бы показаться, что несколько дней подряд я занималась праздным шатанием: ходила по магазинам, рассматривала свое отражение в витринах, просиживала часами в уличных кафешках. Но профессионал с первого же взгляда понял бы, что я работаю, и был бы прав: я выслеживала своего преследователя. План был таков: а) пользуясь карманным зеркалом и витринами, выявить слежку; б) завести преследователя в супермаркет и «потеряться»; в) проследить за ним с целью выяснения заказчика слежки и, следовательно, заказчика дела Дятлова. Примечание: при наступлении форсмажорных неприятностей употребить разводной ключ, лежащий в моей сумочке. Но все было тщетно – преследователи как сквозь землю провалились, как я ни старалась вновь привлечь их внимание: и возвращалась домой по несколько раз на день, и с таинственным видом бродила вокруг здания, где располагался офис Ивана Викторовича Подземельного. Но – увы, видимо, патлатый парень в шапочке потерял ко мне всякий интерес. |
