– Где здесь у вас можно посидеть? – Я пожал плечами. С чем чем, а с этим теперь проблем нет. На Невском десятки неплохих кафешек. – Поехали в «Садко», – сам опередил Захар и показал на припаркованную «бээмвуху» с шофером. На всякий случай, скорее по привычке, я запомнил номер – К924КЛ.

Можно и в «Садко». Правда, там кофе по пять баксов. Ну да ладно. Пускай Скрипка оплачивает мне оперативные расходы. Он, конечно, удавится, но никуда не денется. Овес нынче дорог…

– Скучно у вас. – Захар устроился в кресле, выложив на стол сотовый телефон и сигареты. – Скучно и сыро. Серый гранит и болотная атмосфера.

Я оглянулся – вокруг было тепло, сухо и даже вполне уютно. За окном – весна, и даже прохожие, радуясь первым теплым дням, вроде бы выглядели веселее, чем обычно.

– Угораздило же Петра город в таком месте построить да еще столицей объявить, – продолжал Захар знакомую московскую песню, закуривая сигарету.

«Сейчас он скажет о том, что все мы завидуем Москве», – подумал я.

– Все вы завидуете Москве, добиваетесь столичных регалий, но остаетесь провинцией. Знаешь, в чем отличие петербургского менталитета от московского? Вы тут живете как вещь в себе, ворчите и кичитесь своей культурой, а в Москве тем временем делают деньги.

И политика у вас такая же провинциальная. Нет размаха. Поэтому все, кто мог, уже перебрались в Москву. И смотри, ни один из них не вернулся.

Трубка на столе исполнила мелодию Моцарта. «Алло, – ответил Захар. – Я в „Садко“. Подходи через полчаса. Что с пресс конференцией демблока на завтра? Нужен скандал. Объясни, что они должны говорить о коррупции и заявить, что их поддерживает Москва. Остальное – не их собачье дело. До связи».

– Все приходится контролировать самому, – сокрушенно покачал головой Захар, бросив трубку на стол.

Я, как мог, изобразил понимание и сочувствие. Разговор начинал мне порядком надоедать.

– Знаешь, мы, пожалуй, готовы отдать вам еще десяток другой наших видных горожан, – предложил я, выливая сливки в чашку с кофе.

– А вот этого не надо. И так у нас Белый дом уже называют Ленинградским вокзалом.

– Ничего, братан, придется потерпеть, мы люди простые, провинция.

– Ладно, проехали. – Захар понял, что перегнул со своими понтами. – Давай ближе к делу. – Захар подозвал официанта, заказал полтинник коньяку и предложил мне. Пришлось объяснить, что у нас на работе сухой закон. – Ты говорил, что твоя контора занимается расследованиями и сбором информации. Есть выгодный заказ. Нужны досье на всех кандидатов.

– Ты не совсем правильно понял.

Мы не торгуем компроматом.

– А я не говорю о компромате. Его мы найдем сами. Тут уже очередь выстроилась из желающих что нибудь «слить» за умеренную таксу. Только что прибегала подруга жены губера – заявила, что все про всех знает, но говорить боится, потому, что за ней следят и прослушивают. По моему, это клиника. Нам нужны объективные досье по всем открытым источникам. Так сказать, взгляд со стороны.

– Это не вопрос. – Все складывается как нельзя кстати. Всего два часа назад я озадачил этой темой Спозаранника, а Обнорский, видимо, не будет возражать, если мы поделимся своими материалами с Захаром.

– Слушай, а как вы будете определяться с двумя кандидатами демократами? Они ведь сами между собой не договорятся.

– Не думаю. Здесь уж мы постараемся. Синькову придется поддержать Кабанова. К тому же у него возникли проблемы с деньгами на избирательную кампанию, и, думаю, никто ему не поможет. Ну а если будет упираться, придется объяснить, что он не прав.

– То есть…

– Да нет, только мирными способами.