Света нетерпеливо заерзала у меня на руках, застонала.

– Извини, – пробормотал я, поставил ее на ноги. Торопливо отпер дверь.

Мы начали раздеваться уже на пороге. Света тянула меня за рубашку, выдергивая ее из джинсов. Мои руки скользили по ее блузке. Наши губы слились в долгом поцелуе. Мне удалось захлопнуть дверь.

Медленно, шаг за шагом, мы подбирались к кровати. Летели на пол вещи.

Света резко толкнула меня на постель, упала сверху.

Это была еще одна ночь. Безумная ночь в череде таких же. Не было только пейджера, который мог в любой момент прервать любовные утехи. Был выключен телефон.

***

Я спустился к завтраку один: все попытки разбудить Свету не принесли результата. Она только ворчала что то непонятное и глубже зарывалась в одеяло.

Ира уже была за столиком. Она вежливо улыбнулась мне.

Мы поговорили о погоде. О «Красном озере». Ира допила кофе, поднялась. И уже проходя мимо, уронила передо мной клочок бумаги:

«Лодочный причал. 12:00».

Это попахивало дешевыми шпионскими страстями. Или – мексиканской мелодрамой. Записки, тайные свидания.

Я почувствовал на себе чей то взгляд и обернулся. Мужчина примерно моего возраста за четыре столика от нашего пристально и не скрываясь меня разглядывал. По спине пробежал неприятный холодок. Так уже было.

Было.

Два… Нет, три года назад. В одном из кафе, куда я время от времени заходил перекусить в середине дня, меня почти так же разглядывал молодой парень бандитского вида: кожаная куртка, футболка, золотая цепочка, ботинки с модными носами.

А четыре часа спустя мой «мерседес» взлетел на воздух, когда под днище случайно залетел жесткий резиновый мячик, которым играли школьницы первоклассницы во дворе. Потом уже один знакомый опер из главка рассказал мне, что таких совпадений – одно на миллион, и то – лет за тысячу.

Мячик замкнул контакты бомбы (100 граммов тротила), которую умельцы приспособили прямо под сиденьем водителя.

И вот сейчас все тот же холодок по спине.

Черт!

До полудня я коротал время сначала на веранде главного здания: прочитал свежие газеты, полистал журнальчики.

Потом сыграл пять или шесть партий в «американку» с отставным военным.

Первые я выиграл, а потом дал себя обыграть. Просто из интереса. Хотя вояка играл в бильярд безбожно плохо, и продуть ему было достаточно обидно.

Я не спеша двинулся по главной аллее между аккуратными коттеджами.

Аллея заканчивалась широкой лестницей, которая вела вниз, к озеру. Спустился к воде – теплая. Вполне можно купаться.

Лодочный сарай стоял метрах в двадцати от берега, в ивовой рощице. Правда, назвать это здание сараем можно было с большим трудом. Сарай – это что то старенькое, обветшавшее, деревянное. А здесь был новенький дом, обшитый листами пластика. Внутри на стеллажах разместились лодки – байдарки и шлюпки. В углу я заметил три водных мотоцикла и канистры.

Ира уже ждала меня.

– Все – там. – Она показала на одну из ближайших лодок.

Я заглянул под сиденье: к нему был скотчем приклеен большой конверт из желтой бумаги. Конверт запечатан не был.

– Что это? – спросил я.

– Мой приговор.

Мне хотелось думать, что Ира шутит, но она и не думала этого делать.

– Обещай мне, что не будешь это смотреть. Просто сохрани. Пока мы здесь находимся.

– Ты мне доверяешь?

– Да. Тебе я доверяю. – Ира закурила, отказавшись от моей зажигалки. – Обещай мне, что не будешь смотреть конверт, если со мной ничего не случится.

– А кому еще ты доверяешь?

– Жоре Армавирскому и его брату…

– Не понял?

– Мы партнеры, – отрезала она.