— Не… не знаю. Да, кажется…

— Машину с номером MGM 1911 видели на берегу неподалеку от дома Форбса в половине третьего утра. Ее заметил патрульный местной обороны, который готов показать это под присягой.

— Ваши доказательства исчерпаны? — спросил адвокат.

— О, что вы, — ответил Фелл. — Это только начало. Он задумчиво поглядел на потолок.

— Теперь мы перейдем к убийству Форбса, — продолжал Фелл, — и к тому, каким образом убийце удалось выйти из запертой изнутри комнаты. Мистер Данкен, вы разбираетесь в геометрии?

— Геометрии?

— Должен сказать, — объяснил Фелл, — что я и сам помню немногое из того, чему меня когда-то учили. За исключением того, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов, всю остальную путаницу мне, к счастью, удалось забыть. Сейчас, однако, попробуем вспомнить о доме Форбса как о геометрической фигуре. — Фелл вытащил из кармана карандаш и очертил в воздухе квадрат. — Дом представляет собой квадрат размерами три на три метра. Представьте, что посредине противоположной от вас стены находится дверь, в центре той стены, что справа от вас, окно. Вчера я слонялся по дому и ломал себе голову над этим проклятым окном. Зачем понадобилось убирать светомаскировку? Уж, конечно, не для того, чтобы просунуть голову в зарешеченное окно, — это явная чушь. Следовательно, окно было использовано как-то иначе. Я внимательно осмотрел стальную сетку: попробовал ее прочность, просунул палец и подергал ее, но ни один проблеск света не появился в густом тумане, окутавшем мой разум. Я продолжал топтаться во мгле, пока не услышал от вас, — он повернулся к Кетрин, — фразу, которая засела в голове даже такого болвана, как я.

— От меня? — воскликнула Кетрин.

— Да. Вы сказали, что Форбс, по словам хозяйки гостиницы, часто ходил на рыбалку.

Доктор Фелл развел руками, в его громовом голосе прозвучала извиняющаяся нотка.

— Разумеется, все улики были у нас перед глазами. Все в домике, если можно так выразиться, пахло подозрительно: там были корзина для рыбы, наживки, резиновые сапоги, но только после вашего замечания я обратил внимание, что нигде во всем доме не видел удочки! Такой удочки, как, например, вот эта.

Фелл встал, заглянул за диван и, вытащив оттуда большую сумку, открыл ее. В сумке лежала разобранная на части черная металлическая удочка с выгравированными на никелированной ручке буквами «А. М. ф.» Однако на катушке отсутствовала леска, вместо нее на конце удилища маленьким проволочным колечком был прикреплен крючок.

— Очень простое приспособление, — объяснил Фелл. — Убийца напал сзади на Форбса и задушил его. Потом он повесил Форбса, создавая видимость самоубийства, потушил лампу, вылил остаток керосина, чтобы казалось, что лампа догорела сама, и снял маскировку. Закончив все это, он с удочкой в руках вышел из домика — через дверь. Подойдя к окну, он просунул удочку сквозь сетку — она прошла без труда — и начал двигать ее по диагонали от окна к двери. Убийца зацепил крючком за выступ засова и потащил к себе. Новый, блестящий (вы помните?) засов наверняка хорошо был виден при лунном свете. Вот так, легко и просто, потянув засов, он запер дверь.

Доктор Фелл осторожно положил сумку на диван.

— Для всего этого, разумеется, следовало снять маскировку, но поставить ее на место было уже невозможно.