За дверьми, выходящими на лестничную площадку, раздались осторожные шевеления. Соседей явно заинтересовали наши разборки.

– Тихо! – я схватил хлюста за лацканы пиджака и поставил на ноги. – Значит, так. Вы идете первым, мы за вами. Если спросят кто, ответите – «свои» и назовете пароль. Пароль, надеюсь, не забыли? Или напомнить?

– Дурдом! – мужчина перешел на шепот, но своих сомнений не оставил. – А удостоверения у вас есть?

– Наши удостоверения всегда при нас, – с этими словами Шах достал из за пояса пистолет и сунул его в бок менеджеру. – Идите.

Пистолет был пневматический, купили мы его год назад всем отделом вскладчину, стрелял он лишь металлическими шариками. Главное достоинство этой «игрушки» состояло в ее способности с двух метров пробивать лист шести слойной фанеры. На крайний случай неплохое орудие самообороны, главное – никаких лицензий не надо.

В квартире мы продолжили свою крайне рискованную игру в «сыщиков разбойников». Пока Шах с пистолетом наизготовку делал вид, что обследует замысловатые и, к нашему счастью, пустые лабиринты коммуналки, я позволил хлюсту проводить себя в комнату тетки Завгородней. «Овечка» мирно похрапывала под одеялом, вкомнате плавали запахи мочи и многодневной пьянки. Хороша родственница нашей топ модели, ничего не скажешь.

– Видите? Никаких сходок и бандитов. Это наша клиентка, а это моя визитная карточка, – с этими словами хлюст протянул мне белоснежный, с ярко синей полосой, кусочек картона.

Я взял визитку. «Бацман Петр Васильевич, менеджер регионально просветительской организации „Кантата". Тел… Факс…»

– Все чисто, товарищ майор, – вошел в комнату Виктор. – Ушли, гады. На столе в кухне три стакана, пустая бутылка из под «Столичной» и остатки закуски. Будем вызывать экспертов?

Я молча протянул ему визитку.

– А а, та самая «Кантата»! – Шах засунул пистолет за пояс. – Как же, наслышаны. Мошенничество, злоупотребление настроениями верующих, присвоение чужого имущества. Главарь – вор в законе Армен Харбелла. Три грабежа, одно убийство, в настоящее время в федеральном розыске. А это, стало быть, его подельник?

– Подождите, товарищи, подождите, – Бацман занервничал куда больше, чем минуту назад. – При чем здесь наша организация?

– Вы хотите сказать, что с Харбеллой не знакомы?

– Первый раз слышу.

– Все ясно. Соучастие в преступлении, предварительный сговор и препятствие следствию. Статья тридцать два, тридцать пять и…

– Да погодите вы! – менеджер опять сорвался на фальцет. – Какое отношение может иметь наша организация к пистолетам, гранатам и бандитским сходкам?! Мы коммерсанты, понимаете? Ком мер сан ты!

– Ах коммерсанты! – я вспомнил плачущую Свету Завгороднюю и от души выдал Бацману вторую оплеуху. На этот раз менеджер улетел в угол вместе с дипломатом и лопнувшим пакетом, из которого посыпались помидоры и огурцы. Не обманывал, гаденыш: тротиловых шашек в пакете не было…

Мы провозились с истеричным Бацманом часа три. Выяснилось, что «Кантата» – обычная для наших дней структура многоуровневого маркетинга. С клиентов собирают деньги, вешая на уши лапшу о «принципиально новой инновационной политике». Приведешь в фирму несколько себе подобных – есть шанс вернуть свои деньги и даже подзаработать. Не приведешь – будешь, как Ольга Семеновна, кушать с горя водку и пускать слюни под одеялом.

– «Если не удается взять всю сумму, соглашаться на часть. Быть с гостем всегда, спать с ним, вечером пожелать доброй ночи, утром раз будить», – процитировал Шах из найденного у менеджера дневника.