– Вот черт… – растерянно пробормотал он. – Я имел в виду совсем не… В общем, между нами отношения деловые. То есть, я хочу сказать, госпожа Барроэс – моя клиентка… – он отер салфеткой вспотевший лоб.

– Клиентка? Ничего не понимаю! – нервно воскликнул Нуррикудурр. – Вы кто такой?

Ницан успокаивающе поднял руку.

– Всего лишь частный сыщик, – сообщил он.

– Час от часу не легче, – проворчал Ишти Балу. – И чем же вы занимались по просьбе нашей кузины?

– Всего лишь обстоятельства смерти ее мужа, господина Шу-Суэна Барроэса-Лагашти, – тем же успокаивающим тоном произнес Ницан. Вынув из внутреннего карман куртки свидетельство о смерти Шу-Суэна, он прочитал: – «Свидетельство об исходе из мира живых. Мы свидетельствуем, что Шу-Суэн Барроэс ушел из мира живых в мир мертвых мирно и безболезненно, от сердечной недостаточности. Его сердце остановилось, его глаза закрылись. Слух его затворен для верхнего мира. Пусть истинное имя послужит ему ключом к воротам царства Эрешкигаль Милосердной. Настоящее свидетельство исхода из мира живых составлено целителем высшей категории Иштари-Кааном, магом-целителем Энки-Ганом и целителем первой категории Ахазом Шамашем». Ну, далее – подписи, печати… – Ницан помахал листком в воздухе. – Как видите, ничего из ряда вон выходящего.

– Вот именно! – воскликнул Нуррикудурр. – Умер от сердечной недостаточности, что ж тут странного? О каких обстоятельствах идет речь?

– Вы обо всем узнаете, – ответил Ницан. – И очень скоро. Именно для этого я вас и пригласил. То есть, пригласила и вас, и меня госпожа Барроэс. Сегодня истекает третья декада двенадцатого месяца со дня смерти господина Шу-Суэна. Оканчивается траур. Если Шу-Суэн умер своей смертью – ничего страшного, его душа будет мирно существовать в Царстве Мертвых. Но если его смерть была результатом преступления, то душа его уже не обретет покоя – целых семь лет она будет терзаться, не находя забвения. Вот потому-то госпожа Нурит Барроэс и попросила меня разобраться с этим делом – до истечения срока.

– Ну, хорошо! – снова встрял Нуррикудурр. – Все это мы прекрасно знаем. Но с чего вы взяли, что Шу-Суэн пал жертвой преступления? Насколько мне известно, и Иштари-Каан, и прочие целители, составившие свидетельство, весьма сведущие люди. Неужели они прозевали бы, если бы там было что-то подозрительное?

Остальные молчали, но было видно, что они вполне согласны с Нуррикудурром.

Вместо ответа Ницан спросил:

– Кто-нибудь из вас бывал ранее в этом помещении? Осмотритесь, не стесняйтесь!

Гости вдовы Барроэс завертели головами.

– Нет, – ответил Ишти Балу. – Нет, я здесь никогда не был.

– Я тоже, – произнес Нуррикудурр. – И должен сказать, мне здесь не нравится. Этот идол… – он ткнул пальцем в статую бога с двумя мечами. – Вообще, мне здесь как-то… – он поежился.

– Неуютно? – подхватил Ницан. – А вам? – он повернулся к Апсу Баэль-Шуцэрр. Коммерческий директор компании «Хаггай Барроэс» пожал полными плечами.

– Не знаю, – ответил он. – Я равнодушен к религии. Храм как храм. У всех у нас есть домашние святилища. Нет, я здесь никогда не был. Ну и что?

Генеральный менеджер на вопрос сыщика лишь отрицательно качнула головой.

– Самое интересное, – сказал сыщик, – что до самой смерти супруга и госпожа Барроэс не знала о том, что в доме имеется тайное святилище, устроенное Шу-Суэном.