– А что за бляди то спят у вас?

– Бляди как бляди… известное дело, Ленка со Светкой.

– Комнату им сдаете?

– Что я сдам? Сама в одной клетухе сижу, как в конуре, девяти метров нет…

Сосед сдает – Колька Мареман.

– А где сам Колька?

– Кто его знает? Бывает раз в месяц – деньги получить… Но ко мне уважительно, нет нет, а водочкой угостит… иной раз.

– Понятно… А что за женщины – эти Ленка со Светкой?

– Так говорю тебе: бляди.

– Молодые?

– Молодые прошмандовки… Старухе хер когда нальют, хоть им через блядство много деньжищ сыпется… Жадные, прости Господи.

– Понятно. Мужики к ним сюда ходят?

– Бывает, сюда. Но больше по вызову. Интердевочки.

Гвичия брезгливо хмыкнул, раздавил ногой таракана. Я достал фотографию Владика, что дала мне Вера. На ней довольный, изрядно располневший Владик был снят на фоне новенького «форда».

– Этого человека знаете? Бывал у девок?

Антонина взяла фото, отодвинула руку подальше от глаз, после долгого разглядывания сказала:

– Разве всех упомнишь? Не знаю, не скажу.

– Понятно… Спасибо, Антонина Викторовна.

– Спасибо в стакан не нальешь, – ответила хозяйка и вышла.

Через минуту она, одетая в старый плащ, пошла за опохмелкой. То, что в квартире остались три незнакомых мужика, нисколько ее не смущало. Впрочем, что здесь можно украсть?… Шурыгина ушла, грязные завязки кальсон волочились за ней по полу.

А мы остановились перед дверью, за которой жили Ленка со Светкой. Вполне возможно, за этой дверью нас ждет разгадка исчезновения бизнесмена Завьялова… Вполне возможно, что нет.

Я посмотрел на своих коллег, кивнул и постучал по филенке.

***

– Какого хуя? – раздалось из за двери.

Я постучал еще раз. На этот раз меня просто послали, назвали старой сукой.

Обидно, не такой уж я и старый… Я постучал третий раз, а Гвичия медовым голосом попросил:

– Откройте доброму человеку, а не то он вынесет дверь.

После этого за дверью стало тихо. Затем послышалась какая то возня, негромкий шепот… И наконец:

– Кто там?

– Конь в пальто, – рявкнул Шах.

Я посмотрел на него зло. Навряд ли стоит начинать разговор таким образом.

Тем более что женщины могут быть совершенно непричастны к исчезновению Владика.

– Елена, – позвал я, – Светлана… откройте, пожалуйста. Мы журналисты, есть необходимость поговорить.

Снова негромкое «шу шу шу» за дверью.

– Если вы опасаетесь, можно вызвать милицию, разговаривать в присутствии милиционеров. Позвоните «02», мы подождем… Договорились?

…Дверь открылась. За ней стояла женщина. Молодая, но уже со «следами бурной жизни» на лице. Я сразу сунул удостоверение:

– Мы журналисты. Агентство «Золотая пуля». Меня зовут Сергей.

Она смотрела испуганно. Козе понятно, что на журналистов мы не очень похожи.

Я еще – туда сюда, но за моей спиной маячили откровенно бандитского облика Шах и Зураб Гвичия – «лицо кавказской национальности». Доверия у нормальных людей такое славное журналистское трио не вызывает.

– А что случилось? – спросила она.

– Пропал человек, – ответил я. – Разрешите войти?

– У нас тут… не прибрано.

– Ничего. Мы явились без приглашения, так что вы не должны об этом беспокоиться.

– Входите.

Мы вошли.