«Что ж, ничего не поделаешь».

Она добралась среди кустов до холма, ее ладони прижались к грубому камню за мхом и лозами, и она начала взбираться.

Глава тридцать пятая

Не трогать контакты

Зигмунд выругался, ударил по лягушачьей голове мехи гаечным ключом. Звон эхом наполнил пещерку. Сияющие камни тускнели.

— Вот. Попробуй.

«Да? Бить ключом? Зигмунд, я разочарован», — Клэр, пристегнутый к груди мехи, вздохнул и встряхнулся. Каждый раз, когда Зиг что-то бил, он боялся, что череп треснет и у него, и он обмякнет в ремнях мехи.

Он сжал кулаки на рукоятях, повернул запястья, чтобы металл соприкасался с его кожей.

— Думаю, сработа…

Золотое сияние вырвалось из круга на его груди. Маленький логический двигатель заработал, и Клэр был так удивлен, что его меха чуть не упала. Загудели конденсаторы. Концентрация Клэра сузилась. Уравнения побежали в его разуме, посылая покалывания по рукам.

«Ха!».

Он решал уравнения. Теперь это было детской игрой, он мог управлять мехой. Он сделал два шага, и машина слушалась, а не боролась, одна невозможность следовала за другой.

В пещере раздавалось гудение. Золотые диски, висящие на грудях обмякших меха, засияли бело-голубым.

«Ага! Расхождение. Потому они отвечали. В них, наверное, были встроены датчики избыточности. Их должно быть несколько, и, если рядом нет большого двигателя, они слушаются моего. Это хорошо».

— Клэр? — Валентинелли звучал нервно.

— Все хорошо, — отозвался он. Слова звучали внутри, но он направил звук повторяющим уравнением. Он легко овладел этим трюком. — Залезай в меху, но не трогай контакты!

Ответ Валентинелли был неповторимым, и Клэр рассмеялся. Обжигающая радость логики пронзала его сиянием.

— Внутрь! — завопил он, механический гомункул топал. — В Лондиний! Но не трогай контакты!

Бег на железных ногах и с пылающим шаром логики на месте сердца было быстрее, чем ехать в экипаже, чем ехать на паровозе. Дым поднимался в небо колонной, и металлические ноги неустанно несли его вперед.

Это была радость.

Зигмунд весело вопил почти весь путь, опьяненный скоростью. Лицо Валентинелли было поразительно бледным, он дергался на ремнях, как дикарь. Убийца отчаянно старался ничего не касаться, не только контактов.

Клэр радовался ветру на лице, логике в костях, и он рассмеялся снова.

Они были в половине мили от Лондиния, когда двигаться стало сложно. Уравнения путались, рычали друг на друга, пот выступил на лбу Клэра, воздух вдруг стал тяжелым.

«Ну уж нет».

Воля с силой давила на них, поддерживаемая большим логическим двигателем, где ядро было сильнее, чем крохотное на груди Клэра. Но эта сила была неловкой, создавала столько помех, что было относительно просто отразить силу атаки.

Он не знал, отвечала ли меха, которой он управлял, на беззвучный зов крупного логического двигателя, когда была пробуждена. Казалось, что нет, пока ментат, управлявший пауком не разгадал их ходы.

Клэр надеялся, что он и не сможет.

Теперь другой ментат знал, что он здесь. Внимание Клэра было занято, его вереница мех замедлилась. Зиг понял, что что-то не так.

«Перенеси это, сбрось, свяжи вместе. Пусть ошибка повторяется, ага! Вот так, сэр!».

Для Клэра этот бой был схож с игрой в шахматы, но досок была дюжина, каждая из них была в пяти измерениях, и у игроков было столько фигур, сколько он мог поддерживать, не превращая мозг в пюре.

К сожалению, времени на сравнения или объяснение не было. Он толкал дюжину меха вперед, двигал по земле, и металл гремел, он склонился, натягивая ремни напряженным телом.