Люди разошлись, оглядывая стены.

— Вот, капитан! — позвал один из них. — Поглядите сюда. Что-то здесь есть похожее, но я не могу понять, как оно работает… Минутку. Получилось!

Что-то щелкнуло, когда полицейский отступил назад. Секция панели открылась, показав проход, в который мог пролезть человек на четвереньках.

— Добровольцы, — сказал капитан Гардер. — Черт возьми эти глаза! Я иду сам.

И он приблизился к проходу.

С пронзительной вспышкой пламени раздались грохот пулемета и визг пуль, вылетающих из прохода.

Капитан Гардер покачнулся, его правая рука бессильно болталась. Ближайший к нему человек рухнул на пол, и можно было безошибочно сказать, что он мертв еще до того, как он упал.

Стенам лаборатории доставалось от пуль. Полицейские, бросившись на пол, палили в сторону зияющей темной дыры в стене. Ружья полицейских изрыгали картечь.

Послышался ядовитый смех, еще одна пулеметная очередь, потом тишина.

Капитан Гардер стащил куртку и ощупал левой рукой два пулевых ранения в правой руке и плече.

— Похоже, я выбыл из строя, парни. Не рискуйте здесь. Выкурим его газом.

Капитан повернулся, потянулся к двери, пошатнулся, упал. Кровь хлынула из верхней раны, очевидно, была задета артерия.

Его подняли и отнесли к лестнице, где санитары скорой помощи приняли его на носилки. Полицейские продолжали стрельбу по проходу. Один из людей принес корзину с ручными гранатами и газовую бомбу. Прозвучало шипение вырвавшегося из бомбы газа, пока залегшие люди не прекращали стрельбы.

Человек, принесший бомбу, пробежал вдоль стены и швырнул ее в отверстие. Она глухо ударилась о пол и покатилась.

Из прохода не было никаких звуков, кроме тихого шипения газа.

— Пусть заглотил дозу, посмотрим, как это ему понравится, — сказал кто-то.

Как будто в ответ на его слова от самого места падения газовой бомбы засверкал огонек и раздался грохот пулемета.

Один из лежащих на полу людей конвульсивно подпрыгнул, дернулся и затих. Визг пуль смешивался со звоном разбитого и разбросанного стеклянного оборудования. Один из полицейских попытался выкатиться из-под очереди. Град пуль настиг его, он подпрыгнул, забился в агонии, а смертоносный ливень уже следовал дальше.

Сид Родни схватил гранату, выдернул чеку и вскочил на ноги.

Ствол пулемета повернулся в его сторону.

— У него противогаз! — крикнул один из людей, укрывшихся за перевернутой скамьей.

Сид Родни метнул гранату со всей силой профессионального бейсболиста.

Граната попала точно в центр отверстия, глухо ударилась во что-то мягкое, послышался крик боли.

Пулемет замолк на миг, затем разразился новой очередью.

По комнате пронесся лиловый отсвет оранжевого пламени. Казалось, что стена прыгнула и осела. Оглушительная взрывная волна выбила стекла из окон с одной стороны здания. В воздухе повисла пыль от штукатурки.

Продолговатое отверстие, из которого плевался смертью пулемет, превратилось в груду обломков.

В горьком пороховом дыму и в раздражающей известковой пыли люди закашлялись.

— Ну, уж это его достало, — сказал один из людей, выкатываясь из укрытия, и кинулся к этой груде обломков, держа ружье наготове.

Из обломков торчала нога. Курился дымок.

Подошли остальные. Балки и стойки оттащили в сторону. Показалось изувеченное тело.

Из черной дыры показалось оранжевое пламя, донеслось слабое потрескивание начинающегося пожара.

На изувеченном трупе были остатки противогаза. Торс был изуродован взрывом. В теле засели осколки пулемета. Но черты лица можно было распознать.

Сумасшедший ученый Альберт Кром нашел свою судьбу.