|
.. Прошу прощения, старина... Мы по-прежнему упражняемся в трансцендентной психологии. А скоро и вовсе ничего не останется. И вот я звоню матери, когда очередной необеспеченный чек может обернуться для меня тюрьмой. Она отказывается платить. Это можно установить на основе свидетельских показаний. В конце концов если и дальше так пойдет, то через несколько недель от отцовского наследства не останется ни гроша. И здесь возможны два варианта, как в случае с Эмилем Готье. Во-первых... Ни разу за все годы службы комиссару не было настолько не по себе. Не говоря уже о том, что он впервые так отчетливо сознавал: ситуация вышла из-под его контроля. Он просто не в силах с ней совладать. Порой ему казалось, что он уже начинает что-то понимать. Но в следующую секунду очередная тирада де Сен-Фиакра вновь сбивала его с толку. А под столом кто-то неустанно толкал его ногой. - Поговорим лучше о чем-нибудь другом, - осмелился предложить вдребезги пьяный адвокат. - Господа... - начал было священник. - Извините, вам придется потерпеть, по крайней мере, до полуночи. Так я говорил, что первая гипотеза... Ну вот, вы сбили меня с мысли... И, словно это могло прочистить ему мозги, граф налил себе полный стакан виски. - Кому-кому, а мне прекрасно известно, что мать - женщина весьма чувствительная. Вот я и вкладываю газетную вырезку в молитвенник, чтобы напугать ее и тем самым разжалобить. И собираюсь прямо на следующий день явиться за деньгами, полагая, что она станет гораздо сговорчивее. Но есть и вторая гипотеза. Разве не могло у меня возникнуть желание убить ее? Еще не все деньги де Сен-Фиакров вылетели в трубу. Сколько-то все же осталось. А при моем положении даже самая малая толика деньжат может оказаться спасительной. Я смутно слышал, что Метейе включен в завещание. Но ведь убийца не может наследовать от своей жертвы. И разве не на него падут все подозрения? Ведь он частенько бывает в муленской типографии. К тому же он живет в замке и может в любой момент подложить вырезку в молитвенник. Недаром я примчался в Мулен в субботу вечером, да еще прихватил с собой любовницу. Почему бы мне не подождать результатов демарша прямо на месте? Он поднялся с бокалом в руках. - Ваше здоровье, господа. Что-то вы совсем помрачнели. Жаль! Жизнь моей бедной матери все эти годы тоже была беспросветно мрачной. Разве не так, господин кюре? Было бы только справедливо, если бы ее последняя ночь оказалась хоть чуточку веселей. Он поглядел прямо в глаза комиссару: - Ваше здоровье, господин Мегрэ. Над кем он издевался? Над ним? Над собой? Надо всеми? Мегрэ ощущал присутствие какой-то неведомой силы, против которой бессмысленно бороться. Для некоторых людей в определенные минуты их жизни наступает звездный час, когда они как бы воспаряют и над остальными людьми, и над самими собой. Так иные игроки в Монте-Карло начинают вдруг бешено выигрывать, на что бы они ни ставили. Так речь, произнесенная никому дотоле не известным представителем парламентской оппозиции, подрывает доверие к правительству, сметая правящий кабинет. И оратор первым же изумляется содеянному: он-то мечтал лишь об упоминании в "Журналь Офисьель". Такой звездный час выпал теперь на долю Мориса де Сен-Фиакра. |
