— Боюсь, что опять прилетит пуля… — она задрожала, тонкие руки поползли по плечам майора. — Это шутка, не обращай внимания. Я часто неудачно шучу, когда застают врасплох. Ты напал на меня… Почему здесь?

— А где? — он покрывал ее лицо ласковыми поцелуями. — На работе нельзя…

— Ты противник служебных романов?

— Убежденный… Отношения с коллегами ведут к расстройству внимания, осечкам и промахам в работе. Они недопустимы… Так, не вырывайся, стой спокойно. Между прочим, минуту назад вышла твоя соседка Александра и предложила вечную дружбу… если что.

Вздрагивая от смеха, они ввалились в лифт, Туманов неохотно нажал на кнопку.

— Поправь меня, если ошибаюсь, — предложила Рита. — В каждом городе, куда тебя приводит служебный долг, ты заводишь себе женщину. А потом уезжаешь с чувством выполненного служебного долга, а женщина остается. То есть коллекционируешь разбитые сердца. И много уже собрал?

Он только отмахивался, ведь лифт не будет ехать вечно! На улицу вышли чинно, со спокойными лицами, проследовали в «поданную» белую машину.

— Только не здесь, — сказала Рита, устраиваясь на пассажирском сиденье. — Люди смотрят. Войди в мое положение. Ты уедешь, а мне здесь жить. Хоть за угол сверни, а там…

Он свернул, прижался к бордюру. Тонкие руки обвились вокруг шеи, его губы впились в ее горячие губы…

Происходило что-то странное, он сам себя не узнавал. Начет коллекции разбитых сердец Рита преувеличила, но… всякое случалось. Хранить верность той единственной, с которой еще не познакомился, было бы странно. Случайные связи не мешали работе. А вот теперь… Нельзя было этого делать! В голове шумело, мысли разбегались. Рита тоже забеспокоилась.

— Так, остановись за пару зданий от управления, — приказала она. — Дойду пешком, проветрю мозги. Откуда ты только взялся на мою голову, Туманов… И не вздумай при всех показывать, будто мы с тобой… ну, ты понимаешь. Нет у нас ничего с тобой. А будет ли — я еще не решила.

— Понял, — кивнул Туманов, останавливая машину. — Выходите, Маргарита Павловна, удачного вам дня.

…Подполковник Хатынский, выслушав отчет о посещении деревни селькупов, сделал сложное лицо, стал в нервном возбуждении вышагивать по кабинету.

— Вот зачем, Михаил Сергеевич, вы туда поехали? Да еще и с Маргаритой Павловной, у которой семь пятниц на неделе! Ну, и как, проверили версию? Что теперь прикажете — маньяка-шамана искать?

— Ни в коем случае, Виктор Анатольевич. Считаю эту версию притянутой за уши и неправдоподобной. Убийца оставляет фигурки на телах жертв с целью запутать следствие, увести его в другую плоскость. У Маргариты Павловны просто буйное воображение. Ничего страшного, Виктор Анатольевич, мы провели этот эксперимент, так сказать, в нерабочее время. Но теперь знаем точно — преступник охотится за Вахромеевой, хочет завершить начатое семнадцать лет назад. Месть это или что-то другое, пока не скажу. Он также не прочь избавиться и от меня.

— Прикажете предоставлять вам охрану? — насупился Хатынский.

— Перебьемся. Во всяком случае, я точно перебьюсь. В городе маньяк не нападает — есть такое… природное наблюдение. В дикой природе он действует увереннее. Это необъяснимо, но факт. Смущает, что он в курсе милицейского расследования и оказывается там же, где и мы. Это интересный маньяк, Виктор Анатольевич.

— Да с вами просто свихнуться можно, — совершенно справедливо констатировал подполковник. — Хорошо, действуйте, как считаете нужным, мы по-прежнему оказываем вам полное содействие.