Изменить размер шрифта - +
  Осторожно
обогнув спящих,  они направились в сторону песчаных холмов, начинающихся
сразу за впадиной.  Теперь,  когда свету прибавилось, бросалось в глаза,
насколько сочна здесь зелень и  щедры краски.  Листья приземистых кустов
зеленели так,  будто  их  нарочно обрызгали едкой,  блесткой краской,  а
растущие из песчаной почвы красные, желтые и лиловые цветы красовались и
манили,  будто влажные губы соблазнительных девиц.  Найла одновременно и
влекло и как-то настораживало.
   Вид   на   Дельту  с   вершины  песчаных  холмов  впечатлял.   Отсюда
открывалось,  что  это  обширная вогнутая низменность с  полсотни миль в
поперечнике,  объятая с востока и запада холмами.  Сейчас она в основном
лежала в  тени,  так  как  солнце едва еще всходило над горизонтом.  Над
серединой низменности стелился слой серебристого тумана -  в  этой части
особо  приметным  был  изобилующий  зеленой  растительностью приземистый
холм.  В  этот утренний час вид у Дельты был одновременно и безобидный и
романтичный;  лишь характерный запах вносил в  общую картину ноту некоей
потаенной угрозы.
   С  холма  они  спустились в  ложбину,  устеленную ковром  глянцевитой
растительности,   похожей   на   непомерно  разросшийся  водокрас.   Она
похрупывала под ногами и давала едкий,  но не лишенный приятности запах.
На  той стороне ложбины росли невысокие кусты с  серповидными листьями и
округлыми желтыми, с лиловыми прожилками плодами.
   - Вот чего нам надо,  -  сказал Симеон,  указав пальцем, - мечевидный
куст.
   - Плоды годятся в пищу?
   - Нет. Вкус отвратительный.
   Они  приблизились  к  кусту,  чьи  покрытые  росой  ветки  глянцевито
поблескивали на солнце.  Найл потянулся было к плоду,  но Симеон схватил
его за запястье.
   - Стой.  В  Дельте,  если жизнь дорога,  никогда не подчиняйся своему
первому позыву.  Здесь почти все, на что ни глянь, содержит какой-нибудь
каверзный подвох.
   Симеон  полез  в  карман  туники  и  вынул  оттуда  кожаную рукавицу.
Рукавицу он  надел  на  конец мачете и,  осторожно поднеся,  коснулся ею
плода.  Тут в  глубине куста что-то  резко дернулось,  да так,  что Найл
подпрыгнул;  спустя миг он  увидел,  что рукавицу пронзил длинный черный
шип.  Симеон вытянул лезвие из рукавицы и  с  силой рубанул сверху вниз.
Рукавица упала  к  ногам;  Симеон подобрал ее  и  вынул шип  -  твердый,
глянцевитый,  острый,  как игла. Симеон снова надел рукавицу на мачете и
на  этот раз поднес ее к  плоду,  что над самой землей.  Опять откуда-то
сзади неуловимо мелькнул шип и вонзился в рукавицу. Симеон, как ни в чем
ни бывало вытянув лезвие, отсек и его. Эта процедура повторялась еще три
раза.  На четвертый,  однако,  ничего не произошло. Повторив манипуляцию
еще раз,  и не дождавшись от куста никакой реакции, Симеон протянул руку
и сорвал плод. Он накидал их в защитную сумку с полдюжины.
   - Видишь,  как быстро растение учится...  Стой,  куда! - Найл как раз
собирался заглянуть в гущу куста посмотреть,  откуда берутся шипы; оклик
Симеона заставил его отдернуть голову назад.
Быстрый переход