— Я думаю, вы не знаете, сколько стоит этот превосходный камень. Более того, этого не знаю и я сам, но предлагаю вам… — и он назвал сумму, превышающую те деньги, которые Феликс выручил за все, проданные до этого, алмазы.

Феликс, не раздумывая, согласился, и стал обладателем счёта в швейцарском банке, на огромную сумму, стал почётным клиентом, подписав и оформив, вместе с Фридрихом, все необходимые бумаги.

А также заключил с Пьером тайное соглашение, о продаже всех найденных камней, только его фирме. Но, это было, пока, на словах, которые требовалось подтвердить наличием камней. И тогда, уже вступала в силу вторая часть соглашения, более серьёзная, с более привлекательными целями, но до этого было ещё далеко.

Выйдя из офиса ювелирной фирмы, Феликс подставил лицо холодному ветру, дувшему с Балтийского моря, чтобы охладить, пылавшее от пережитого азарта, лицо. Успокоившись, он взял извозчика, и укатил на встречу, в фирму по продаже станков для металлообработки, и прочего имущества, необходимого для производства различных видов стрелкового и артиллерийского оружия.

Требовалось ещё найти фирмы, специализировавшиеся на разработке и производстве мортир, горных пушек, чтобы реализовать, подсказанную Мамбой, идею миномётов. Лучше всего, для этого подходила группа компаний фирмы Крупп.

Глава 7 Уганда

Как там дела с револьверами?

Все сроки вышли, за отрядом Ашинова уже и пыль улеглась, а Лёня не казался мне на глаза, скрывался в кустах, и прятался по хижинам, маскируясь под негров, пользуясь тем, что его кожа стала дюже загорелой. Ну, по крайней мере, я так думал, не видя его.

К счастью, я ошибался, и в один из дней, Лёня Шнеерзон нашёл меня, с отчётом о проделанной работе. Я не поверил, и направился с ним, в недавно сделанную русскими переселенцами мастерскую, которая находилась рядом с новой кузней.

На глиняном полу были разложены револьверы, общим числом сто восемьдесят шесть штук. Рядом лежал ящик, с разобранными револьверами, полностью непригодными к использованию.

Я поднял с пола один экземпляр, это был, полностью отремонтированный и вычищенный, бельгийский дамский револьвер, целиком умещавшийся на моей ладони. Револьвер был вычищен с помощью листка фикусоподобного растения, заменявший здесь наждачную бумагу, смазан пальмовым маслом, и готов к использованию.

Отстегнув барабан, я выщелкнул из камор патроны. Все, как один, были, хоть и старыми, но без следов ржавчины. Загрузив патроны обратно в барабан, я защёлкнул его, и, выйдя из мастерской, выстрелил в небо, два раза.

Револьвер отработал два выстрела, щёлкнул, крутнувшись, барабан, и занял исходное положение, поставив очередной патрон под удар бойка. Пистолет отработал без замечаний. Из остальных я стрелять не стал, но потратив два часа, осмотрел каждый из них.

Все были исправными и работали. Шнеерзон полностью выполнил свою работу, и был принят ко мне помощником по материально-техническому обеспечению, став штатным оружейником. Он, правда, усиленно сопротивлялся этому, крича, — «Где я, а где оружие!» и «Я, благородное ремесло фальшивомонетчика, никогда не променяю на прозаическое ремесло оружейника!».

Внимательно выслушав, я объяснил, что он не прав, и я его не заставляю ремонтировать самому оружие, просто он должен найти, и обучить этому людей, будь то белые, из числа авантюристов, или местные аборигены, мне было всё равно.

А если ему что-то не нравится, то саванна большая, есть куда пойти, например, ко львам, они что-то голодают, в последнее время, и с удовольствием примут его, в качестве казначея, или к дервишам, они, как истинные мусульмане, имеют слабость к еврейскому вопросу.

Ну, а если его не устраивают львы и дервиши, и он желает меня обмануть, то специально для него, зарезервирована лучшая пика.