Но вместо этого отдает приказ: «взво-од, становись», — приказ несколько странный, ибо взвод построен и так. Но я догадываюсь, команда касается меня лично, а вольный просто соблюдает формальность. Он ведь вчера на зачистку вроде как весь взвод привел… ну отстранил от задания несколько выпивших, оно ведь сути не меняет. Теперь вроде как весь взвод с зачистки уводит. Полагаю, когда будет отчитываться перед начальством, то не станет уточнять точное количество учувствовавших в зачистке демонов.

Бреду в конец построения, чтоб занять привычное место замыкающего, но строевые демоны семафорят мне бровями и мимикой, показывая, где я должен теперь вставать. Спохватываюсь, я ж теперь имею самый высокий уровень во взводе. Даже выше чем у командира… у него двенадцатый. Пристраиваюсь прямо за его спиной

Вольный отделяет пяток бойцов и оставляет на стадионе, охранять отжатую недвижимость, остальным командует: «за мной», — и следует на выход. Я иду, глядя в его спину, и испытываю нехорошее такое ощущение. Опасностью веет от этой спины. Опасностью и раздражением. Ну да, оставил меня командир на верную смерть, а я гляди-ка, живой, здоровый и выше его по уровню…

До казармы дошли в полном молчании. Ждал подвоха до последнего момента, но так ничего и не произошло. Вольный буркнул: «разойтись», — и сам первым скрылся в здании. Я обернулся на демонов сослуживцев, может устраивать темную принято так, чтобы командир не видел? Нет, смотрят на меня безо всякой угрозы, наоборот даже с одобрением вполне доброжелательно.

Захожу в здание. Ни один из демонов второго взвода за мной так и не последовал, остались мяться перед крыльцом, будто стесняются. И фиг с ними, мне бы только до кровати сейчас добраться. Добредаю до берлоги второго взвода, открываю дверь… а на моей кровати кто-то уже сидит.

Ну да, вы догадались, конечно, это Кукла. Мне остается только гадать, толи у демонов прорезалось чувство такта, и они решили дать мне с Куклой пообщаться наедине, толи просто опасаются командирского гнева, на случай, если тот заглянет в казарму. Что командир гневлив и ревнив, походу все знают.

А Кукла сидит, кулачки сжатые к груди прижаты, неподвижный взгляд в стенку уставлен. Но как только я вошел, тут же голову повернула. Меня увидала, глаза вспыхнули радостью. Подскакивает с кровати, подбегает и вешается мне на шею.

— Живой… живой… — шепчет Кукла, из глаз слезы катятся.

— Э, это что? — хмурюсь.

— Ой, прости, прости, прости… я помню. Моим слезам крокодильим ты не веришь, — частит Кукла, начинает промаргиваться и подбирать непрошенные скатившиеся слезинки тыльной стороной ладони, — Я Кукла, я сплошь из силикона… все-все, уже не плачу.

Кукла права, ее слезам я не верю.

— Устал, — говорю с намеком и смотрю на нее строго, — Спать хочу.

— Извини, Вить, спать тебе сейчас не стоит, — справившись с минутной слабостью, Кукла вернула на лицо выражение расчетливой стервы с вычислительно-машинным разумом, — Уснешь, не проснешься. Пошли.

— Куда?

— В мою комнату… — Кукла поджимает нижнюю губу и таращит глаза, выказывая недовольство моей недогадливостью, — …я и так полночи тебя здесь караулю. Демоны из твоего взвода меня уже по макушку слюной закапали.

Теперь понимаю, почему мои сослуживцы остались мяться у крылечка. Вот точно опасаются гнева ревнивого командира. Пожимаю плечами и иду следом за Куклой. По пути пытаюсь задать ей вопрос, но она затыкает мне рот… в прямом смысле… ладошкой, многозначительно шикает и ведет дальше. Заводит в свою комнату и запирает дверь.

— Вопросы потом, — пресекает Кукла и распахивает передо мной узкую дверь душевой кабинки, — Вот тебе полотенце, освежись…я пока поесть чего-нибудь соображу.