— Он подтвердил мои слова, — произнес маг, обводя взглядом онемевших от ужаса людей и остановившись на портрете прекрасной женщины с цветами в руках, с улыбкой глядевшей на всех со стены.

Глава 7

Ты не пойдешь со мной? — спрашивал Конан Гардевира, стоя у дверей покоев королевы. После нескольких часов горячих споров маг, употребив, казалось, все свое красноречие, убедил короля идти к демону Океана.

— Нет. Я — плохой попутчик. Од'О слишком зол на меня, рядом со мной тебя будут преследовать только неудачи. К тому же не забывай, кто-то должен остаться рядом с Зенобией. Женщины могут быть очень сильными, если борются за кого-то близкого. На себя у нее может просто не хватить сил. Ты уходишь, оставляя ей только надежду. Я побуду рядом. Это единственное, что я могу для тебя сделать.

— Скажи хотя бы, куда идти? Где живет это порождение медузы?

Гардевир поморщился:

— Выбирай выражения, не ссорься с Демоном раньше времени.

— Не ссориться?! — Конан сжал кулаки. — Да я к этой гнилой пиявке не на пирушку собираюсь! Ты что, боишься его?

— Боюсь, — виновато признался маг. — Он очень силен. А насчет дороги — если уж ты так нужен Од'О, не заблудишься, любая вода подскажет. Спускайся вниз по Хороту, садись в Мессантии на корабль, дальше не знаю…

— Не пойму, зачем мне куда-то плыть? Если ему надо, пусть сам приходит, поговорим, — проворчал Конан.

— Я не знаю, — ответил Гардевир. — Но у тебя, надеюсь, нет сомнений в моей честности и в моих добрых намерениях?

— Да нет, но бросать все и плыть одному в пасть какой-то морской твари?

— Зачем же одному? — удивился маг. — Возьми с собой слугу, вот, хоть, Зубника.

— Ну, уж посоветовал! Я лучше старую няньку Карлиору возьму, от нее больше пользы будет!

— Я все-таки настаиваю. Он не такой простой, как кажется. Думаю, он еще хорошо послужит тебе, — твердо сказал Гардевир.

— Кром! — взорвался Конан. — Почему за меня все решает кто-то другой?! Куда мне идти, с кем!

Шорох по ту сторону дверей заставил его замолчать.

— Это ты, дорогой? Куда ты уходишь? — Зенобия больше не плакала, но, и без того безжизненный, голос ее становился все тише. И даже с мужем она теперь разговаривала только через дверь. Гардевир выразительно посмотрел на киммерийца. Ледяная рука сжала сердце Конана. Стараясь говорить уверенно, он произнес:

— Я должен идти. Это нужно для твоего спасения. Я вернусь. — Он еще немного подумал и добавил: — С тобой останется Гардевир. — Слова любви так и остались невысказанными.

Зубник сидел на корме, завернувшись в теплый плащ, и тоскливыми глазами провожал проплывающие мимо берега. Его бил озноб. Мысленно он уже успел попрощаться со всеми родственниками и даже хлюпнул пару раз носом, вспомнив смешливую рыженькую Ушиньку. Простым людям не положено задавать вопросы королям, поэтому, покорно приняв очередной удар судьбы, Зубник собрал свои нехитрые пожитки и, не спрашивая, куда и зачем, последовал за Конаном. Велико бы было его удивление, узнай он, что его господин и сам смутно представляет цель их путешествия! Сейчас король перебирал в памяти все то немногое, что смог ему рассказать Гардевир о Демоне океана Од'О.

— Злопамятен, никого никогда не прощает, месть выбирает самую изощренную, — маг скороговоркой произносил нелестные эпитеты в адрес своего заклятого врага, сидя на широком низком диване и глядя мимо Конана, куда-то далеко, в глубину веков, в самое начало их непримиримой вражды.